Книга Ведьма для Архимага драконов, страница 32 – Лана Воронецкая

— Почему твои волосы поседели? Это я тебя довела, да?

Разноцветные глаза вернулись и запрыгали от смеха. Шаардан громко рассмеялся:

— Верю. Ты можешь кого угодно довести до седых волос. И много уже жертв ведьмовского коварства?

А мне стало не смешно. Это была злая шутка и по больному месту. Ведьм не любили. И это мягко сказано. Их ненавидели, сторонились и боялись. И было за что.

Ведьмы питались природными стихиями, в отличие от нормальных магичек, колдующих за счет собственного резерва. Чем старше становилась ведьма, тем больше могла впитать стихийных выплесков, тем могущественнее и сильней становилась женщина.

Но за всё приходится платить. В жизни природной ведьмы мог появиться лишь один мужчина. Об этом было мало известно, но мы с Зариком перерыли тонну информации в маг. сетях, отслеживая ведьмовские судьбы.

Природа дала ведьмам силы, но и наложила запрет на посторонние связи, так широко распространенные в магических кругах.

Единственный мужчина — означало, что у ведьмы не было права на ошибку, в отличие от магичек и простых людей, которые могли пробовать разных партнеров, жить вместе без оформления брачного союза и расходиться, если надоедали друг другу.

Ведьма могла попытать счастья лишь один раз в жизни. И многие наивные ведьмочки, некоторые из которых и не подозревали о своей ведьмовской природе, поддавались на уговоры и уловки сильных магов-ловеласов, проходили инициацию, а потом оставались в одиночестве. Хорошо, если удавалось забеременеть с первой попытки. Тогда в жизни ведьмы хотя бы появлялся смысл.

Мощная связь с природными стихиями после инициации не могла компенсировать отсутствие семейного тепла и взаимной любви, на которые ведьмы были нацелены с самого рождения.

Некоторые уходили отшельничать в глубины дремучего леса, обрывая связи с людьми или начинали мстить мужчинам с горя. Естественно, со стороны ведьмы выглядели озлобленными пакостными существами, творящими зло. По сути, многие из них таковыми и являлись. Так что, персперктивки мне светили невеселые.

А тут этот красивый злыдень, да еще с разными глазами, как в детском проклятье, подначивает. Такому я точно не нужна. Кто — он, и кто я? Целый огромный дракон из легенд и я, рыжая конопатая ведьма коварная, которая до седых волос довести может. Сказал: «Поиграем». Он-то поиграет, а я останусь с разбитым сердцем на всю жизнь. Ведь, у ведьмы только один шанс на любовь.

— Почему моя девочка погрустнела? — пробасил злыдень, вытирая руку, которой скормил мне кусок мяса, о штаны.

Дух противоречия заставил расправить плечи и возразить:

— Какая я тебе девочка? Я уже совсем взрослая… — споткнулась, хотела сказать женщина. Все-таки я отыгрывала роль магички по запросу. Хотя раньше уже во всем призналась, не могла перестать, — …девушка.

— Сколько тебе лет, моя взрослая девушка?

Он насмехался. Определенно. Вон, уголки рта дергались, а смешинки так и подпрыгивали в разноцветных глазах.

— Мне …двадцать три.

Я подсчитала самый ранний возраст, когда магичка может закончить Академку. Мы-то с подругой только поступили. Нам стукнуло по восемнадцать.

Врать я, конечно, не умею, Белкиными талантами не обладаю. Подруга кому угодно зубы заговорит. Маг покивал головой, ясно давая понять, что не поверил. Ну, и пусть. Может руки перестанет распускать.