Книга Единственная для Повелителя Дракона, страница 2 – Лана Воронецкая

Одеждой им были густые темные волосы до колен. Нимфы чурались человеческих нарядов, предпочитали жить в согласии с природой. В этом волшебном, запрятанном в лесной глуше месте, они могли себе это позволить. Тетя же с малышкой за три года жизни здесь не избавилась от человеческих привычек, предпочитая носить сарафаны. Это хорошо. Я рассчитывала, что сегодня все получится и тетя с сестренкой снова обретут человеческий облик. Тогда они смогут вернуться в город, к нормальной жизни.

Пять лет назад тетя Элистер превратилась в мавку и дочка у нее родилась маленькой мавочкой.

Мне пришлось забыть мечту о поступлении в академию. Пришлось позаботиться о единственных родных в моей жизни. Настала очередь отплатить тете за годы воспитания и заботы, которые та взвалила на себя после смерти родителей.

Мы скитались в поисках убежища от людской ненависти и злобы, пока я не нашла это место. Ходили легенды, что человеческий облик можно вернуть с помощью цветка папоротника, цветущего всего один час в году –в ночь всех кошмаров.

Но простые люди не верили в то, что папоротник может зацвести, и не ходили в лес в эту ночь потому, что грань между явью и кошмарами истончалась. Все эти годы я пыталась найти способ. Сегодня очередная попытка. Если опять не получится –придется ждать до следующего года. А время уходит. Сестренка, Айрин, совсем одичала, ей надо к людям. Да и тете пора прийти в себя и выкинуть мысли о несчастной любви.

Пел сверчок, горел костер, отражаясь в тихой заводи озера, пряные ароматы трав кружили голову. Нимфы порхали, зазывая в танец вокруг костра. Тетя Элистер скинула сарафан, поддавшись зову лесных духов. Сестренка Айрин повторила за мамой. Мавки не отражались в воде. Сквозь прозрачные спины проглядывали контуры внутренних органов, на глаза наворачивались слезы при виде застывших сердец. Пять лет назад я поклялась, что найду способ вернуть им человечность, заставить их сердца биться вновь.

Сегодня волшебная ночь –самая короткая в году. Только стемнело, а уже близился рассвет. Мягкая дымка стелилась над водой. От костра повеяло дурман-травой –соблазнительные нимфы плели чары, зазывая путеводного светлячка.

-Присоединяйся, -голос старшей заволакивал сознание.

Отказываться было непринято, но я попыталась, чувствуя, как жар приливает к лицу:

-Лучше без меня, -потерла в смущении шею, бросила взгляд в сторону чернеющего леса.

Я чувствовала чужие взгляды. Конечно, лешие выползли и тайком подсматривали за откровенными танцами лесных прелестниц.

Нимфа повела рукой, меня окутало полупрозрачное облако тумана, расслабляя, забирая смущение и стыд. Мир за чертой видимости от отблесков кострища перестал существовать.

Искусительница подошла ближе, поднесла руку к губам и сдула пряные травки прямо мне в лицо. Аромат пощекотал ноздри и растворился в глубоком вдохе. Как же вкусно. И приятно. Тело стало таким легким, чувства обострились. Казалось, я парю в паре сантиметров над травой, едва касаясь ее кончиков, влажных от утренней росы.

Я не заметила, как нимфа стянула с меня платье, распустила золотистую косу и мягкий шелковый каскад рассыпался по телу, касаясь кончиками поясницы.

Сверчок пел так красиво, или это пели нимфы, а может их дурман. Мелодия лилась из самого сердца. Я присоединилась к чувственному танцу.