Книга Единственная для Повелителя Дракона, страница 32 – Лана Воронецкая

Вторая безжизненная тень тушки трепыхалась на кромке воды. Ее смыло очередной прибрежной волной.

Не оглядываясь, Карим пнул куски тьмы, зашвырнул один за другим вслед первому псу, в океан. Сам опустился, смыл кровь, плеснул водой в лицо и потряс головой, разбрызгивая капли вокруг.

Я обхватила себя руками и закусила губы, пересиливая неприязнь. Подошла ближе, удивляясь, как он смог справиться с темными сущностями. Как узнал, что мне грозила опасность? Наверное, стоило поблагодарить и спрятать подальше отвращение. Предсмертные завывания стояли в ушах.

Карим так и сидел, скорчившись над водой:

-Что? Понравилось в постели Повелителя? –раздался неожиданно злой голос с ломающимися нотками.

Пока до меня доходил смысл претензии, полной неприкрытой ярости, Карим резко поднялся, развернулся и навис надо мной, уперев руки в бока и вперив раздраженный взгляд:

-Потаскуха! -выплюнул обидное слово мне прямо в лицо чужим голосом.

Его глаза почернели, их заволокла черная дымка и просочилась наружу. Черты исказились, обращая Карима рослым детиной, в которого превратился Карлушка на поляне в «бешенную» ночь. Мускулы раздались, но одежда осталась цела потому, что сам Карим был не дюжего роста и крепкого сложения. Ноздри дрожали от злости.

-Что, взял он тебя, айна? Смотрю, понравилось, -обидные слова вырывались с шипением, пару раз брызнула слюна. -Сердце запело, еще не успела исчезнуть по его зову, -он отер рот рукавом.

Страх перемешался со стыдом, рука сама отвесила звонкую пощечину и, заикаясь, я стала оправдываться:

-Я не буду с мужчиной. Никогда. Не по собственной воле.

Ноги и руки дрожали. Что я творю? На кого замахнулась? Надо бежать, спасаться, а не доказывать что-то злой сущности, которая говорила, что давно меня преследует. Карим и есть сама тьма, или он тоже одержим? Вроде, еще молодой мужчина не выглядел, как человек, слабый разумом. Не то, что Карлушка в сказочном лесу.

Карим потер щеку, перехватил мою дрожащую руку и ухмыльнулся, дернул на себя:

-Не все ему достается так легко? Да?

Тьма сильнее повалила из глаз, он наклонил лицо ниже, почти касаясь губами прошептал мне прямо в рот:

-Я обещал быть нежным.

Вырваться не получалось. Я укусила наглого мужика за губу, он зашипел. Сильно зашипел и запахло паленой кожей.

Солнечные лучи вырвались из-за широкой спины, расчертили небо над головой, прогоняя утреннюю дымку. День выдался на диво ясный и безоблачный.

Тьма, до этого валившая из глаз, вспыхнула на солнце и загорелась, не оставляя ожогов. Карим схватился руками за лицо, принялся с остервенением тереть. Я отпрянула. Мужское тело пульсировало –то скукоживаясь до размеров горбатого карлика, верещавшего тонюсеньким голоском, то вновь прорисовываясь могучими контурами детины с поляны, ревущего грубым басом.

А сзади выбежала Айришка с криками:

-Кар-ррим, Каррим, -ринулась прямо к нему.

Я попыталась перехватить. Надо бежать отсюда. Нас снова настигла тьма. Бежать, пока Карим не очухался. Еще и Айришка попадет ему под тяжелую руку.

Мужчина рухнул на колени, согнулся, а сестренка обхватила его, обнимая, вцепилась в рубашку –не оттащить.

Тело Карима застыло, перестало моргать, меняя облики. Я ухватилась за Айришку, но она завизжала, не желая разжимать пальцы. Мужчина поник и тяжело дышал, успокаиваясь в детских объятиях, не смел поднять головы.