Книга Истинная для суженого, страница 55 – Лана Воронецкая

Мне удалось смутить Тарена всего на долю секунды, и он взял себя в руки:

— Когда ты рядом, мне бывает трудно удерживать контроль, — признался он.

— Тарен, я собираюсь замуж за Бориса.

— Не стоит этого делать, — возразил мужчина, — Он просто использует тебя.

Я посмотрела на него в недоумении.

— Если ты посмотришь внутренним зрением, то увидишь, что он вытягивает из тебя шакти. Да, он это делает неосознанно, но ему становится лучше рядом с тобой.

Когда я осознала, о чем говорил Тарен, мне стало спокойно и радостно на душе:

— Значит, ему не нужны накопители. Просто я должна быть рядом!

— Дара, ты не умеешь управлять шакти, и ее очень мало в вашем пространстве. Это может быть опасно для тебя.

Я пристально посмотрела на Тарена:

— Единственное, что имеет значение — это то, что я могу ему помочь. Тарен, он будет жить!

— Ты мне не безразлична, и я волнуюсь за тебя. Обещай, что будешь заниматься и воспользуешься моей помощью.

Это звучало разумно, хотя я и понимала, что мне стоило держаться от Тарена подальше. Я медленно кивнула, соглашаясь.

Вечер подошел к концу. Гости разошлись, и я осталась наедине с Борисом. Я много раз ночевала у него, но сегодня был первый день нашей совместной жизни. Теперь его дом — мой дом. Все здесь ощущалось по— новому.

Борис распаковывал подарки, и дошла очередь до свертка Тарена. Он снял ленточки и оберточную бумагу — внутри оказалось растение. Я подошла ближе — это был взрослый гибискус, высотой мне почти по пояс. Я посмотрела на карточку с названием сорта и запрыгала, хлопая в ладоши, как маленький ребенок. Сорт был очень редкий и сказочно красивый. У меня шакти заклубилась вокруг пальцев, так сильно мне хотелось посмотреть на распустившийся бутон, но я сдержалась и ограничилась осмотром куста, пританцовывая вокруг него.

Хмурый Борис заступил мне дорогу:

— Дара, чего ты так радуешься?

— Это чрезвычайно редкий сорт, я видела фотографии, но не думала, что в нашей полосе кто-то выращивает его. Это несказанная прелесть! Районированный… — я протянула руку и нежно погладила листья, сдерживая светлый поток.

Борис стал мрачнее тучи.

— Мы вернем его. Ты не станешь принимать дорогие подарки от всяких малознакомых мужчин. Думаешь, я не заметил, как он на тебя пялится?

— Борис, но он же встречается с Мирой, — протянула я, не в силах оторвать руку от куста.

Он не сдержался и громко гаркнул:

— Да перестань ты его гладить! — и затем тихо пробурчал: — Подумаешь, невидаль какая.

Я резко отпрянула в сторону от неожиданности.

— Дара, извини, я что-то нехорошо себя чувствую, — он потер виски. — Я хотел с тобой поговорить. Все эти твои цветы. Они полны жизни и мне не по себе, когда я смотрю на них. Ты знаешь мою ситуацию. Я не знаю, как выпутаюсь из этой передряги, но я обязательно найду выход. А пока я не хочу видеть цветы в нашей квартире. Они меня раздражают.

Я в растерянности оторвалась от гибискуса и задержала дыхание, пытаясь понять чувства Бориса. Наверное, и правда, было невыносимо видеть напоминание о том, чего тебе, возможно, не дано в полной мере. Но цветы — это моя жизнь…

Он подошел и обнял меня, убрал прядь волос за ухо и прошептал:

— Малыш, мы же справимся с этим? Правда? Вместе.

Я медленно кивнула несколько раз, не в силах произнести что-нибудь связное. В голове пульсировала мысль о том, что семья важнее.