Книга Истинная для суженого, страница 90 – Лана Воронецкая

Отец зашел и уставился на цветок. Не владея мастерством иллюзий, он увидел, что с цветком все в порядке и заметно расслабился.

«Ненавижу, — истерично закричал Тарен, — эту розаринду, убери ее!». Тарен вернулся в настоящее и продолжил:

— Иллюзия спала через пару часов. Сорес забрал куст и заботился о нем. Я делал вид, что мне все равно, но, когда, как я думал, Сорес не видит, я украдкой приходил и подолгу сидел рядом с ним. Иногда я часами медитировал рядом, отрабатывая разработанные Соресом упражнения. И, знаешь, Дара, после ночи в моей комнате розаринда поменяла цвет. Она стала почти черной, сохранив лишь легкий кровавый оттенок.

— Тарен, это удивительно красивый цвет. Я вижу его, как алеющий черный. Он так на тебя похож.

— Мы теперь связаны. Как объяснил Сорес, во время моего нового бесконтрольного выплеска, спровоцированного сильным недосыпом, эта розаринда приобрела что-то вроде иммунитета к моей силе и стала способна меня чувствовать. И когда темнота берет верх в моей душе, она темнеет, становиться почти черной. Это мне знак остановиться и заняться медитациями, очищением сознания.

Тарен умолчал о том, что ему надо успеть пустить любовь в сердце, пока роза не погибла. Если он упустит момент, когда от его тьмы, не только начнут чернеть розы, но и погибать сам куст, если даст ему умереть, совершенная чернота поселится в его сердце уже навсегда. Роза удерживала его от того, чтобы не слететь с катушек и помогала контролировать темноту. Еще Тарен не счел нужным упомянуть, что перед его провалом в этот мир, цветы абсолютно почернели, и куст их сбросил все до одного, а сам начал медленно увядать.

Я восхищенно смотрела на волшебный цветок. Пышное цветение ярких карминно— черных цветов с рубиновыми прожилками было похоже на совершенство!

В коридоре послышался шум. Распахнулась дверь, и веселая толпа ввалилась в оранжерею. Возглавляла всех Мира. Она издала победный клич и укоризненно выпалила:

— Мы с ног сбились, ища вас повсюду.

Сзади послышались восхищенные вздохи Ивонны и Лины. Они завороженно озирались по сторонам. В довершение завалились три друга во главе с Борисом. Я почувствовала, что Борис изо всех сил старался казаться спокойным.

Он нарочито медленно проследовал к соседнему со мной креслу, протянул руку и сжал мою ладонь, посмотрел на Тарена, перевел взгляд обратно на меня. Другой рукой он достал из кармана бархатную коробочку и протянул мне.

— Малыш, — в его интонации промелькнули виноватые нотки, — ты не заметила мой подарок?

— Я уже посадила розы, — натянуто улыбнулась я, — спасибо.

Мне было неловко. Я, действительно, забыла про эту коробочку.

— О, ты опять за свое, — проронил Борис, потом спохватился и сменил тон: — Всем девушкам нравятся розы, но еще больше им нравятся бриллианты! — просиял Борис, раскрывая коробочку.

На подушечке был комплект сережек, в точности подходящий к обручальному кольцу: два огромных камня, немногим уступающие размерами бриллианту на кольце.

Я вспомнила примерные подсчеты стоимости кольца Мирой и мне стало нехорошо.

— Борис, надеюсь их можно вернуть, — сглотнула я.

Вокруг нас столпились друзья. Ближе всех стояла Мира. Она подхватила коробочку и поднесла повыше к глазам, с замиранием взирая на ювелирные изделия.

— Ты заслужила! — воскликнул Борис, — По результатам последнего обследования мне выписали двойную премию.