Онлайн книга «Думаешь, это любовь?»
|
– Зачем рожают такие, не понимаю! – громыхала она. – Что вам, на аборт трудно сходить. Всем бы легче было. – Обязательно учту, – угодливо кивнула я, сравнявшись с дверью. И, кивнув Дашке, крикнула: – Бежим! – Что? – только и успела раскрыть рот мадам Платок, но мы уже вылетели с грохотом на улицу и в панике и дурацкой суматохе паковались в Сашкину машину, где он сидел с выражением высшей степени недовольства на лице. – Гони давай! – проорала я, закидывая детей на заднее сиденье и запрыгнув чуть ли уже не на ходу. – А что случилось? – сонно переспросил он, стартуя. Тут за нами вслед вылетела Платок и завопила: – Я на вас управу найду. Я номера-то списала. – Что она списала? – помотал головой в непонимании Саша. Я засмеялась и подмигнула Дашке. – Номера твои. Будет тебя родительских прав лишать. – Ну, бог в помощь, – усмехнулся он и повернул на большую дорогу. Я откинулась на спинку кресла и посмотрела назад. Там сидели два таких прикольных нахохлившихся перепуганных воробья, что странная, ненормальная и несвойственная мне нежность залила меня до краев. Все хорошо. Все хорошо. – Спасибо, – виновато пробубнила Даша. Я внимательно посмотрела ей в глаза и, чуть помедлив, кивнула: – Не за что. – Почему ты так долго не шла? – спросил проснувшийся от этой суеты Алеша. – Мы долго ехали, – объяснила я. – А до этого? – уточнил он. – В смысле? – не поняла я. – Ну, вчера? В выходные? Где ты была, я тебя ждал, – как бы между делом, заметил он. Я сглотнула комок и сказала: – У меня были дела. – А теперь кончились? – Даже не знаю, Алеш. Вряд ли, – ответила я, и дальше мы поехали в тишине. Телефон Константина так и не отвечал. Я решила, что не буду ни о чем расспрашивать Дашу. Захочет – сама расскажет, да и не мое это дело. Сдам их с рук на руки и уеду. От этой мысли мне стало грустно, и я закрыла глаза. Мелькающие огни усыпили и Алешу, и Дашку, и даже меня. Мне снилась какая-то чушь про консервированные помидоры. Я доставала их, надкусывала и понимала, что у них почему-то совсем нет вкуса. Банок было много, и через какое-то время меня начало тошнить от такого количества безвкусных помидор. Я все пыталась отыскать нормальный и, как водится, уже даже почти нашла, как вдруг меня зашатало и затрясло. – А? Что? – вздрогнула я, с трудом разлепляя веки. – Хватит дрыхнуть, прибыли. Мы практически возле твоего дома, – хмуро буркнул Сашка, двигаясь по дороге мелкими неприятными рывками. Так вот почему меня во сне тошнило. Мы попали в одну из бесконечных московских пробок, которые с морозами становятся еще злей. – Езжай дальше, нам надо на Щелковскую, – сказала я, зевнув. – Ну уж нет. Дальше разбирайся сама. Я доставил вас до твоего логова, и все. И так вечер насмарку, какого хрена я должен нянчиться с чужими детьми? – ворчливо спросил он. – Нет, ты не должен, – согласилась я. – Считай это просто актом милосердия. – Для них? – он кивнул назад, где спали детишки. Я покачала головой. – Для меня. И… спасибо тебе за все. – Почему-то мне кажется, что ты все-таки не до конца порвала с этим парнем, – нахмурился он. Я вздохнула. – Может быть, но только он-то порвал со мной окончательно. У него на первом месте дети, а я для них не подхожу. – Да? Почему же? Пельмени ты варишь прекрасно, – поддразнил меня он. Я усмехнулась и похлопала его по плечу. Он высадил нас около подъезда, помог мне выгрузить спящего Алешу из машины. Даша, хоть и сонная, шла сама. Оставив детей дома, я сбегала в магазин, купила каких-то крекеров и йогуртов, чтобы хоть как-то их покормить. Если бы Сашка не подшутил надо мной так напоследок, я бы обязательно сварила пельменей. А теперь мне было как-то неудобно, поэтому я приготовила крепкий чай, замотала Алешку в плед, дала ему шоколадное яйцо (дурацкие сюрпризы, о которые я постоянно спотыкалась, когда жила у Константина) и кое-как соорудила жалкое подобие ужина. – Ну, вот и все. Вы в безопасности, – улыбнулась я, глядя, как Даша с аппетитом лопает крекеры, заедая их йогуртом и шоколадом. – Спасибо, что нашла нас, – пробубнила она с набитым ртом. – Не за что. Теперь осталось понять, что мне с вами делать дальше. И как все это объяснять вашему папе. – А папе все равно, – вдруг невесело усмехнулась Даша. – Ему лишь бы на кого-нибудь нас свалить. – Что ты имеешь в виду? – удивилась я. Костя, на мой взгляд, был великолепным отцом, так что слова Дарьи звучали как навет. Я снова попыталась набрать номер Константина, но он по-прежнему был недоступен. Странно вообще-то, что ему неинтересно, как дела у его детей. Хотя… может, и интересно, только он не может им дозвониться. Дашкин телефон-то ведь не работает, а позвонить мне Косте придет в голову в последнюю очередь. После того как он обзвонит все больницы, морги и детские комнаты милиции. И даже после того, скорее всего, он сделает это не сразу. – Ничего. Он нас не любит. Мы ему мешаем. Лучше бы мы жили у бабушки. – Да, а кстати, что случилось с бабушкой? И скажи мне ваш домашний номер. Вдруг папа дома. – Нет его там, – отвела взгляд Даша. Я растерянно посмотрела на нее. – Почему ты так уверена? – Он должен был только завтра вернуться, – опустила глаза она. Я вытаращилась на нее. – Так, а с кем же вы дома-то оставались? – Знаешь, я даже жалела, что ты от нас ушла. Все-таки ты была куда лучше ее, – вместо ответа на вопрос заявила она. – Лучше кого? – нахмурилась я. – Лучше этой его Танечки, – зло сказала Даша, а я немедленно похолодела. Танечки? Не прошло и двух месяцев, как мы расстались, а мои дети (то есть не совсем мои, но все-таки не просто так же я с ними столько промучилась) уже сидят дома с какой-то там Танечкой, которой до них и дела нет? Я встряхнулась и деловито присела рядом с Дашкой. – И давно она у вас? Ну, давай рассказывай. Все по порядку! – Ну… сначала она ненадолго приходила, а теперь вот вообще на несколько дней остается. Она страшная. И очень злая. И ей лишь бы только сидеть у телика и жрать сосиски. А когда я говорю, что сосиски – это вредно для фигуры, она хохочет и говорит, что ей плевать на мою фигуру. А я-то имею в виду ее фигуру. И я из-за нее двойку получила, по русскому… – Так, так, так. Стоп! Как же вы умудрились от нее сбежать? |