Книга Как влюбиться в демона, страница 14 – Лола Гласс

— Ага. И я начну удваивать проценты за каждое лишнее оскорбление, которое ты бросишь в мою сторону.

— Я тебя не оскорблял, — возразил он.

— Не особо безопасно, да? — я сымитировала его, заработав обиженную гримасу.

Один из его братьев фыркнул, но я не отвела от него взгляда, чтобы понять, кто именно. Вероятно, Зандер, поскольку я ещё не видела, чтобы Себастьян проявлял хоть какие-то эмоции.

— Я был голоден.

— Я влажный от вожделения, а ты — сухая картонная оболочка человека, который даже никогда не видел вибратора, — сказала я, понизив голос в попытке уподобиться его плавному тембру. — Ты хоть знаешь, как занимаются сексом?

Себастьян закашлялся от смеха, а Зандер фыркнул.

— Это не цитата, — сказал Рафаэль, подняв палец.

— Это подразумевалось тем, что ты сказал.

— Ты можешь добиться гораздо большего, чем платить сто баксов за оскорбление от своего пары, — с ухмылкой сказал Зандер.

— Это не её шоколадки, — заметил Рафаэль. — Технически…

Себастьян резко положил руку ему на плечо, прерывая.

— Не думаю, что ты хочешь закончить это предложение.

— Тебе действительно нужно поесть, — сказал Зандер, извиняюще ухмыляясь. — Обычно Рэйф — самый милый.

— Уверена, что это так. — я надеялась, что мой безразличный взгляд сказал ему о том, как мало я ему верю.

— Обычно демоны питаются похотью от одного до двух раз в неделю, чтобы функционировать в полную силу. — Себастьян отпустил Рафаэля и вернулся к холодильнику, откуда достал необходимые продукты. — В тюрьме нас мучает голод, поэтому наша магия вытягивает эмоции из окружающих нас существ. Это позволяет всем остальным сохранять спокойствие, но гарантирует, что наши сердца продолжают биться. Это выживание, но только на грани.

Звучало как ад.

Но это не значит, что я собираюсь преподнести себя на серебряном блюде. Или на розовом, если речь идет о вибраторе.

— Уверена, что так и было. В любом случае, я пойду приму душ, — сказала я и направилась к лестнице, прежде чем разговор успел стать совсем не таким дружелюбным.

— Я провожу тебя туда, — сказал Рафаэль, поймав меня, когда я подошла к ним.

— Я знаю, как выглядит ванная комната.

— Конечно, знаешь. Я подумал, что могу принести свою одежду, чтобы тебе было удобнее, — сказал Рафаэль, и я почувствовала на себе его взгляд, пока мы поднимались по лестнице. — Здесь не настолько холодно, чтобы носить свитер, ботинки или джинсы.

— Я в порядке, спасибо. — я не смотрела в его сторону.

— Я планировал остаться здесь на ночь — тебя это устраивает?

— С каких это пор тебя волнует, что меня устраивает?

На мгновение воцарилось напряженное молчание.

Наконец мы добрались до ванной, и я шагнула внутрь, плавно закрыв за собой дверь. Он успел поймать её как раз перед тем, как она захлонулась, и открыл её настолько, что наши глаза встретились.

— Я знаю, что всё испортил, — сказал он низким голосом. — Я провел последний год в камере с огненным троллем, голодал, потел и страдал. Поверь, я знаю, что облажался во всех смыслах, какие только возможны для человека. Мне жаль, что ты оказалась втянута в это, и я сделаю всё возможное, чтобы загладить свою вину, но сейчас я в полном дерьме. Мне жаль, что тебе пришлось иметь с этим дело, но это правда.

Как бы мне это ни было неприятно, я оценила его откровенность. После минутного молчания он отпустил свою руку, державшую дверь.