Книга Что ты несешь с собой. Часть III, страница 6 – Юлия Жукова

Я постаралась расслабить лицо, чтобы не выдать узнавания. Конечно, если Джароэнчай открыто ухаживал за Кессарин и даже просил её руки, а она сама скандалила с отцом, отказываясь выходить за кого-либо другого, то Адульядеж должен был первым делом подумать на Нирана. Тут я могла сколько угодно играть в молчанку, его это не выгородит. Другое дело что он, наверное, предусмотрел такой поворот и как-то подготовился давать отпор, может, прятать Кессарин или прикрываться ложной женой… В любом случае, я не хотела спутать ему фишки.

Канан продолжал разоряться, костеря меня на чём свет стоит и тыча в меня сухим пальцем с морщинистыми костяшками. Я перестала слушать. Скорее бы всё это закончилось, и меня вернули в тюрьму. Лучше уж лежать на пальмовых листьях и смотреть в потолок, чем слушать эти вопли. А там, может, канана самого лианы сожрут или сноп утянет в болото… Мало ли, должен же мировой порядок хоть иногда торжествовать.

Мне снова вспомнились слова Великого Ду: иногда, чтобы восстановить мировой порядок, его надо сначала ещё больше порвать. Отец вторил ему почти слово в слово, но он ещё и считал, что каждый сам выбирает, быть ли ему тем человеком, который запустит обновление мира. Он думал, что у меня достаточно для этого смелости. Вот только кроме смелости должно быть ещё и желание. А я желала похлёбки с лапшой и сухой лежанки, и чтобы больше никогда не видеть ни Вачиравита, ни Чалерма, ни… ни отца. Ради кого мне проявлять свою смелость? Ради простых людей, которых в отместку мне превратят в кусты?

Пока я размышляла обо всём этом, Арунотай с кананом о чём-то заспорили. Кажется, канан требовал меня казнить или как-то ещё сурово наказать, а Арунотай, как всегда, не хотел идти на жёсткие меры.

— Да вам просто дела нет, что сталось с моей дочерью! — бушевал Адульядеж.

— А вам есть настолько, что за все эти месяцы вы даже письмишка ей не написали, — неожиданно парировал Арунотай, и я встрепенулась, прислушиваясь. Неужели бегство Вачиравита его встряхнуло? Или, может, дело в том, что ему теперь придётся где-то искать махару для клана?

— Это моё личное дело с Кессарин! — возмутился Адульядеж. — Вас оно не касается!"

— А это, — Арунотай сделал нарочитый жест в мою сторону, — моё личное дело с прани Ицарой. И вообще, как бы так не вышло, праат Адульядеж, что вы сами устроили подлог, желая усидеть на двух гаурах.

— Что? — булькнул канан, подавившись заготовленным воплем.

— Как я уже сказал, это именно та девушка, которую вы мне передали во время свадьбы, — несвойственным ему жёстким тоном произнёс Арунотай, глядя прямо в глаза собеседнику. — В то время, как ваша дочь наверняка вышла замуж в Саваат. Выходит, вы и со мной породнились, и к канану Нирану человека заслали. Хорошо устроились, а теперь от меня требуете сочувствия? Я бы для начала провёл всестороннее расследование!

Я осознала, что надо бы закрыть рот только когда из него чуть не капнуло мне на колени. Арунотай с древодома рухнул?

Адульядеж, похоже, разделял мои чувства, как он никогда в жизни не разделял чувства Кессарин. Он бурлил и плевался, как грязевой гейзер, но тут двое из четырёх стражников, окружавших меня, обошли лавку и вклинились между ним и главой клана.

— И после этого вы надеетесь на какое-то содействие с моей стороны⁈