Книга Что ты несешь с собой. Часть II, страница 75 – Юлия Жукова

Не знаю, как долго мы стояли, замерев, прежде чем это безумие окончательно овладело мной, и я повернула голову так, чтобы встретить его губы своими. Они были холодными, словно он замёрз тут посреди духоты, и чуть влажными оттого, что он дышал через рот мне в щёку. На моей коже остался от этого влажный след. Губы Чалерма дрогнули в нерешительности — открыться? Закрыться? Я подалась вперёд, заставляя его принять решение. И он принял.

Резко оттолкнувшись от стены, Чалерм разорвал мои объятия и попятился. Мои руки упали вдоль тела, я даже ударилась мизинцем о стену. Пространство, где только что был другой человек, занял холод — предвестник поражения в этом бою.

— Пранья, — хрипловато произнёс Чалерм, возвращая меня с небес на проклятую гору. — Вы замужем за моим другом. Я не краду чужое.

Я внезапно рассмеялась так заливисто, что еле смогла остановиться, хотя мне было вовсе не весело.

— Вряд ли можно считать чужим то, что бросили на обочине и ушли.

Чалерм посмотрел в сторону, застыв в неловкой позе с едва отведёнными от тела руками, словно не знал, что с ними делать. Наконец он как-то сладил со своей осанкой, собрался, поднял голову и обратил ко мне уже совершенно спокойное лицо.

— Вам лучше подумать о том, как стать Вачиравиту хорошей женой.

Я даже не видела, как он дошёл до двери, заметила только, как полоса света расширилась и снова сузилась с глухим стуком. Постояв немного на месте, я тоже вышла из древодома. Не видя ничего вокруг, какими-то заячьими тропами вернулась к себе, где Буппа, отчаявшаяся меня дождаться, убирала со стола.

— Пранья! — воскликнула она, и проклятое слово хлестнуло по ушам, как кнут. — Так вы будете есть-то?

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но слова не шли. Горло скрутило, а в груди словно проделали дырку, в которую утекали все силы. Я неловко опустилась на колени на подушку у стола, согнулась пополам и разревелась.

* * *

Уголок автора

Ицара: подозревает Чалерма во всех грехах

Чалерм: подозревает Ицару во всех грехах

Ицара: надо потыкать в него палочкой

Чалерм: надо потыкать в неё палочкой… ой… то есть… не в этом смысле!!!

И куда же Ицару теперь приведёт разбитое сердце?

И, кстати, ей бы не помешали ваши лайки)

День сменился вечером, а вечер ночью, и ничего не поменялось. Чалерм не пришёл с извинениями, объяснениями, что его лиановый дух попутал, что он увидел, как за нами подглядывают в щель, и сыграл на публику или ещё что-нибудь в таком духе.

Всё было взаправду. Я могла уже расслабиться и перестать ждать, что вот-вот грустная сказка станет весёлой. Не станет. И чего я вообще удивлялась? Даже не так: чего я вообще к нему полезла? Всё это время, прямо со дня моего появления на горе мысль о том, что я замужем и что-то там Вачиравиту должна, не укоренялась в моей голове. Вачиравит отдельно, я отдельно. Его это полностью устраивало. А Чалерма, вишь, не устроило, нравственного нашего! Если не собирался меня уводить у — смешно сказать! — мужа, зачем тогда все эти взгляды? Зачем за руки хватал, хвалил, заботился? Те пирожки с крабом встали мне комом в горле, как будто я их только что съела, а не неделю назад.

Дети, конечно, заметили, что со мной что-то не так, но им хватило тактичности не спрашивать. А я сжала зубы и провела уроки, не отвлекаясь на глупости. И до вечера у меня только раз губа задрожала, но я с собой справилась. Ицара Суваннарат — махарьятта, а не какая-то неженка-кананична, у которой вся жизнь вертится вокруг желанного мужчины. Не хочет — не надо, жила я как-то без Чалерма раньше, и дальше проживу. Вот на этой мысли губа и задрожала.