Книга Стихийница, страница 108 – Екатерина Боброва

Оля сочувственно кивала. В мыслях вместо высокого, красивого и горячего огневика представлялся Ветер. И сердце ныло, напоминая, что она ему так и не помогла. Не смогла забрать артефакт.

Девочка с расстройства прикусила губу. Одна часть рвалась вернуться — забрать камень, отдать лорду. Вторая говорила, что красть у семьи — хуже предательства. Да и как ей потом отделаться от лорда? Он ведь потащит ее на корабль. А сейчас, когда память вернулась, одна только мысль оказаться рядом с Анселем вызывала тошноту.

Она шла, потихоньку замедляя шаг. Навалилась усталость, словно прошло много времени. Потянуло в сон, по коже от недосыпа побежали волны мороза. Она зябко поежилась. Захотелось домой. В постель. Спать. Просто спать, не думая ни о чем и ни о чем не переживая.

— Я, конечно, люблю горячих мальчиков, но не в таком количестве, — пробормотала вдруг вода, останавливаясь. — Увидимся, рыбка моя, — махнула она рукой и красиво рассеялась на капельки воды, исчезая.

Оля устало пожала плечами, потянула на себя тяжелую дверь, раздумывая, как ей попасть домой так, чтобы переволновать меньшее число взрослых. Ночь все-таки.

— Вот ты где! — торжествующе заорали над ухом, и на плечо, стискивая, легла тяжелая рука.

Оля испугано подняла голову, на нее с ликованием — добыча поймалась! — смотрел знакомый десятикурсник.

— И где только прятался? — хмуро уточнил второй. — Мы же проверяли тронный зал. Полночи дворец просеивали. Умеешь ты, мелочь, в прятки играть.

— Так артефакты у него небось шакринарские, — со знанием дела поведал третий. — Вот и пеплил, следы заметая.

— Ладно, — решил первый, — тащим его в академию к Илье. Там и разберемся, что за двойник такой выискался.

— Ты это… — обратился он к ней, — не дергайся. А то хлипкий больно. Поломаем.

Услышав имя брата, Оля обмерла от радости. Замотала головой, мол, дергаться не буду. Еще и шаг ускорила — за спиной словно крылья выросли от предчувствия скорой встречи.

— Вот дурной, — проворчал десятикурсник, притормаживая ее за плечо — чуть нужный поворот не проскочили.

Чтобы не пугать город толпами не совсем трезвых курсантов, возвращающихся с празднества, корона в виде исключения разрешила на одну ночь открыть портал в академию сразу за оградой дворцового парка. Туда сейчас и тянулись группками старшекурсники. Малышей отправили сразу после полуночи.

Когда Оля с курсантами вышла на крыльцо, в парке уже гасли праздничные огни, на улице стоял утренний мороз, безжалостно кусая за щеки и хватая за нос. Оля почти сразу затряслась, зябко ежась в парадной форме.

К ним подлетело несколько световиков, и желтые шары поплыли рядом, освещая покрытую тонким ледком дорожку. Не сразу Оля заметила, что начало светать. Небо уверенно серело на востоке, и там, пока еще едва заметно, копилось розовое, наползая снизу.

— Сколько сейчас времени? — испуганно спросила девочка — сердце стиснуло дурное предчувствие.

— Шестой час. Всю ночь, считай, на тебя убили, — недовольно проворчал один из курсантов.

Шестой час, — ахнула про себя девочка. Значит, ей восстанавливали память несколько часов, а для нее они пролетели, как один миг. И еще это значит, что время, отпущенное ей лордом, почти прошло. А если Ансель соврал и болезнь настоящая?

— Мне обратно надо, — дернулась Оля освободиться.