Книга Стихийница, страница 125 – Екатерина Боброва

— Заземли меня в навоз, если это не «Мертвое молчание», — воскликнул Дьер. — У нас же с последней магической их не использовали!

— Использовали, — возразил Алесто, — просто реже и, гм, не официально. Это клятва о неразглашении, — пояснил он для остальных. — Одна из самых жестоких. Любое упоминание при свидетелях приводит к смерти. Спасти невозможно. Поэтому сейчас это заклинание под запретом, но все еще используется в криминальных структурах.

В зале повисло напряженное молчание.

— Если вода меня не обманывает, запасного плана у вас нет, — верно оценил ситуацию император.

Алесто с досадой кивнул.

Воздух в зале резко потеплел. Снова засверкали водяные щиты. Пахнуло жаром. Лежащий на полу камень полыхнул яркой вспышкой, окутался алым маревом, раздался в стороны, принимая форму человеческой фигуры.

— Как знал, что дети без меня не справятся, — громыхнул раскатистым басом двойник лорда. Сверкнул огненным взглядом. Потянулся с хрустом.

— Засиделся, — пожаловался он.

— Маловат камушек, — хохотнул.

— Вы? Вы! — императору явно не хватало слов, чтобы отреагировать на первый в истории визит огненной стихии в самое сердце страны. — Да вас… Да я… Сейчас…

— Не пепли, ребенок, — небрежно отмахнулся тот, — договорились мы. Должок у нас. У всех. Надо выполнять.

И в подтверждении слов сильный порыв ветра прошелся по залу, растрепав одежду собравшихся, повесил завесу водяной пыли, в которой неожиданно сверкнула радуга.

Император обессиленно опустился на трон, не зная, с чего начать: то ли с обиды на то, что его назвали ребенком, то ли с изгнания вопиюще непрошенного гостя.

Фаттарцы во все глаза разглядывали стихию. Охрана мялась у стен, агрессивно сверкая подготовленными заклинаниями. И до трагедии оставался лишь приказ императора…

— Отставить, — отдал он команду охране. Если вода не против, сначала он разберется, что к чему, а потом уже казнить будет.

— То есть все это время ты… — пораженно начал Пятый, будучи в курсе дела — Харт прислал подробный отчет.

— Я последние мозги еще не спалил, чтобы имущество мокрякам раздавать, — пожал плечами огненный лорд, тряхнул головой — и с волос попрыгали на пол алые искры, оставляя на камне вкрапления черных точек.

Император со стоном прикрыл глаза ладонью. Мало того, что его продолжают оскорблять, так еще и обстановку портят! И после этого кто-то еще удивляется дикости и несдержанности огневиков. Какая стихия, такие и дети.

— Да и приглядеть за ним стоило. Мокрым же ни одного дела доверить нельзя! Между рук все утечет!

И тут со смачным шлепком и брызгами в лицо двойника оплеухой прилетело водой. Зашипело — фигуру окутал пар.

— Не смей оскорблять моих детей!

Перед огненным лордом, уперев руки в бока, возникла разъяренная водяная дева. По прозрачной коже волнами пробегало возмущениями. Пузырилось негодование. Волосы-нити поднялись, точно змеи перед атакой.

— Ну мы же договаривались, — смущенно проговорил огонь, отгоняя пар от лица. — И давай не при детях!

— Они всегда так? — восхищенно выдохнул Дьер, поедая глазами не скрытую одеждой женскую фигуру.

— Всегда, — с досадой согласился Арвэл. — Еще хуже бывает. Не верится, что они могут мирно уживаться… Хотя слухи ходят, что… — тут он поспешно умолк, не желая делиться информацией с чужаком.

— Мы договаривались, что ты поможешь! А оскорбления в договор не входили, — продолжала наседать вода.