Книга Стихийница, страница 184 – Екатерина Боброва

На выходе она столкнулась с мужем.

— Я запросил чарксов для поиска, но птицы не полетят в шторм, — сказал муж, распахивая дверь. Порыв ветра ударил в лицо, выбивая слезы из глаз. Юля в панике посмотрела на налитое чернотой небо, на грозно клубящиеся на горизонте тучи. Гроза заходила. А где-то там, на его любимой надувной лодочке, среди страшных волн маленький, испуганный Славушка.

Горло сдавило, Юля всхлипнула, и муж положил ладонь ей на плечо, прижал на мгновение к себе.

— Мы найдем его, обещаю, — крикнул он. Гул бури нарастал, и свирепое рычание ветра перемежалось с плеском волн и раскатами грома.

Они добрались до пляжа вместе с поднятыми по тревоге безмолвными.

— Простите, ваши высочества, готовы понести любое наказание, — рухнули на колени охранники. Юля лишь глянула на их потемневшие, расстроенные лица — и махнула рукой. Сначала найти, потом разбираться.

— Это я виноват! — всхлипывая, размазывал по щекам слезы Иль. — Заставил их ловить мне ящерицу, они отвлеклись, а он раз — и исчез.

— Он правда был у самого берега, а потом, похоже, волной унесло. Мы кинулись — не видно нигде.

Юля покачнулась — в голове взрывом пронеслись самые дурные мысли.

— Он жив, — поспешил успокоить ее муж.

— Ваше высочество, мы сами будем его искать, — начальник охраны был полон желания удержать правителя тэората на берегу.

— Нет, я с вами, амулет сбоит, будем искать по крови, — не согласился Фильярг, и все дружно посмотрели на бушующее море, на пенистые белые шапки волн, на черную от безумия воду и клубящиеся над ней облака.

— Я тоже иду, — шагнула к лодке Юля, взглядом останавливая мужа от спора. — Если ты забыл — я маг воды и смогу помочь, — напомнила она.

— Мы вернемся, все будет хорошо, — она прижала к себе детей, передала их слугам и шагнула в пляшущую на волнах лодку.

Муж резанул себя по ладони, на ходу выстраивая поисковик, и над ним задрожала, поднимаясь в воздух, тонкая алая нить.

— Туда, — скомандовал он, но безмолвные уже сами развернули судно, пытаясь удержать его носом к волне, налегли на усиленные магией весла. Воздушник попробовал поймать парусом ветер, но тот ударил по лодке с такой силой, что ткань опасно затрещала.

Судно плясало на волнах, которые все выше вздымались вокруг. Оно то карабкалось наверх, то ныряло вниз, и тогда от вида открывавшейся зелено-синей бездны у Юли перехватывало дыхание и замирало сердце, но страшно ей было не за себя. Больше всего она сейчас боялась за Горислава.

— Усмирись, позволь пройти, — шептала Юля, пытаясь взять под контроль стихию.

— У вас отлично получается, — неожиданно похвалил ее начальник охраны, — мы уже близко.

Алая нить дрожала все сильнее, и мужчины удвоили усилия.

А потом лодка на всем ходу вылетела в пятно спокойствия.

Пронеслась метров пять по ровной воде. Вокруг бушевал шторм, сверкали молнии, вода сражалась с водой, а здесь серело над головой сонное небо, и волны лениво перекатывались, едва покачивая ярко-желтую резиновую лодочку с ребенком внутри.

— Слава! — крикнула Юля, опасно свешиваясь с борта лодки. Муж еле успел ухватить ее за пояс, придерживать.

— Мама! — мальчуган — бледный, испуганный, но живой — подскочил в лодке, протянул к ней руки, но море, словно не желая отдавать свое, плюнуло волной, ослепляя солью и брызгами. Ветер подхватил резиновую лодочку, потащил в сторону. Их самих закрутило. Высокая волна перескочила через борт, под ногами забулькал, забурлил поток, а лодка, просев, начала погружаться. Безмолвные, отчаянно ругаясь, попытались выправить судно, но вода рвала весла из рук, ветер дожал-таки парус, и тот раненной птицей полетел в море.