Книга Стихийница, страница 50 – Екатерина Боброва

Дальше возникла вымученная пауза. Зверь все так же сидел, не двигаясь. Парни жались к двери.

— Все? — поинтересовался Туман.

— Вроде три брали, — подтвердил Конфета.

— Точно?

— Ману даю.

— Тогда почему не уходит?

— Вот же сдыхла…

Ташир медленно встал. Парни испуганно шарахнулись, растеклись по стенам, освобождая проход к двери.

Страж свернул направо.

— Балабол, — угрожающе протянул Туман.

— Он почует, даже если иллюзией прикрыть, — высказала догадку Оля.

— Балабол, — повторил Туман — ташир был совсем рядом.

— Иду иду, — раздраженно хлопнул себя по карману Балабол. И в раковину полилось содержимое еще одной бутылки.

Ташир свернул к двери. На пороге задержался, обвел испуганных парней внимательным взглядом желтых глаз.

— Уборка и занятия, — икнув, подтвердил Конфета. — Клянусь источником.

Страж насмешливо дернул хвост и двинулся по коридору.

— Фу-у-х, — выдохнул Огонек, сползая на пол. — У меня чуть сердце из груди не выскочило. Думал, помру.

— Похоже, хана нашему гнездышку, — мрачно заявил Балабол, усаживаясь за стол. — Это ты его приманила! — повернулся он к девочке, обвиняюще наставил на нее палец. — У вас вот даже глаза почти одинаковые. Признайся, ты ведьма? Приворожила его?

— Отстань от нее, — предупредил Туман. — Стихийница она, если забыл.

— Слышал, среди стихийников есть маги земли. Их всякая тварь любит. Так может? — и он изучающе уставился на девочку.

— Все, забудьте про стихии, — горестно дернула плечом Оля. Сердце сжалось от тоски. Это днем она собой гордилась, когда смогла воспользоваться чистой силой, а сейчас вот предательницей почувствовала… Глаза защипало, и она поспешно отвела взгляд к окну. Плакать перед парнями? Хуже не придумаешь.

— И ничего я его не приманивала, — сердиться было лучше, чем плакать. — Просто он хороший.

— Угу, — с кривой ухмылкой кивнул Огонек, — такой хороший, что стекло жрет и не морщится. А может так любого из нас, между прочим. Рыжего помните?

Парни подтверждающе закивали.

— Как пропал два месяца назад, так больше его никто и не видел. Я сам слышал, он в лабораторию собирался залезть. Ту самую… Директорскую…

Туман недоверчиво прищурился, но возражать не стал.

— Ладно, этот вроде нас не сдал и не сожрал, — подвел он итог. Опустился на пол, провел рукой, собирая осколки в колючий шар. — Давайте уборкой займемся, раз уж обещали. Все равно больше делать нечего, — предложил он.

Парни с кислыми лицами приступили к уборке, и некоторое время в комнате царила исключительно деловая атмосфера.

— А что у вас сейчас по истории проходят? — влез в Олин учебник Огонек. — О! Период объединения? Веселое было время.

— Ага, обхохочешься, — мрачно согласился Туман. — Особенно некромантские войны. Тебя какая веселит Первая или Пятая, когда всем миром пришлось собраться, чтобы навалять сбрендившему архимагу?

— Да ладно тебе… — возразил Огонек. — Мужик чуток ограничители потерял. А так-то он за счастье боролся. Простых людей. А то правители совсем оборзели. Голод устроили. Людям жрать было нечего. Целители брали столько, что дешевле было помереть. А короли с царями лопались от жира. Вот он и пошел за справедливостью… Пятый-то. Многие его поддержали. Он ведь по началу только мертвых поднимал…

— А потом ему больше сил понадобилось, он стал в жертвы приносить тех самых простых людей, за счастье которых боролся, — с сарказмом продолжил Туман, доставая со шкафа старую коробку с каким-то хламом.