Книга Стихийница, страница 80 – Екатерина Боброва

— Это еще со времен последней магической! — возмущался он чуть позже, рассматривая сложенные на столе артефакты. — Сто лет нигде не используются, а большинство вообще сломаны. И что? Не сходить было и не выкинуть?

— Пожилые люди держатся за прошлую жизнь, — заметила Оля, аккуратно складывая полудрагоценные камни в коробку. — Старые вещи — это воспоминания, их боятся выкинуть, чтобы самим не оказаться на помойке, ну и не обесценить собственное прошлое.

— Чушь! — авторитетно заявил парень. — Просто кто-то привык жить как свинья и не хочет заниматься выносом мусора.

Оля пожала плечами. Ее уборка не сильно напрягала, наоборот, от вида частично освобожденной от хлама гостиной становилось легче дышать и настроение повышалось. Дом преображался. Исчезала мрачность, воздух стал чище. Сквозь лишенные грязных портьер окна внутрь лился солнечный свет. Жаль только обои на стенах так и остались выцветшими, а краска облупившейся.

— Покрасить бы, — задумчиво проговорила девочка, проводя рукой по потрескавшейся поверхности комода.

— Смотрю, как у себя дома распоряжаетесь, — недовольно проговорили за ее спиной. Девочка обернулась — мэтр стоял, осматриваясь, на пороге гостиной. Одет он был все в тот же старый парчовый халат. Волосы всклокочены. В бороде остатки еды. Ветер брезгливо поморщился, отвернулся.

— Всего лишь прибрались, нам место для занятий требуется, — с вызовом произнес он.

— Надеюсь, ничего не выкинули? — прищурился мэтр.

— Можете проверить, если вспомните, что у вас тут валялось, — предложил с сарказмом парень.

Оля тихонько вздохнула, не одобряя отношения Ветра к мэтру. Пусть тот и был вредным старикашкой, но кто знает, каким будет в старости сам Ветер.

Она шагнула к последней оставшейся неразобранной кучи хлама в углу. Нагнулась, поднимая пару вещей. И тут взгляд зацепился за магоснимок, лежавший сверху.

— Мэтр Герхан, откуда это у вас? — едва сдерживая волнение, спросила Оля.

На снимке была она. Чуть другая — с длинными темно-каштановыми волосами, одетая в странную форму, но это была точно она. И в памяти что-то такое шевельнулось неуловимое.

— Хм, — архимаг забрал из нее рук снимок. Повертел. Поморщился досадливо: — Не помню, может, подкинул кто.

— Мэтр, — умоляюще произнесла девочка, складывая ладони.

— Сказал же: не помню, — резко отрезал тот, возвращая ей снимок и быстро, почти бегом, удалился на второй этаж.

— Вот же ограничитель мозга, — выругался Ветер, заглядывая девочке через плечо, — не помнит он. Ничего, есть захочет — спустится. А там я его к стенке прижму. Враз память обновится.

— Не неси чушь, — разозлилась Оля, — ничего ты ему не сделаешь. Он, может, и стар, но из ума не выжил. На частицы тебя разложит. А это всего лишь снимок. Любой мог его здесь оставить.

— Скажешь тоже, — не поверил Ветер. — Смотри, форма на тебе не наша. Я такой ни у одной школы на Фаттаре не встречал. Жаль, логотип не разобрать, — и парень досадливо прищелкнул языком. — Да и выглядишь ты по другому. Опять же памяти тебя лишили. Не хотел говорить, но на ведьминский клубок похоже. Есть одно поганое заклинание. Работает иначе, чем ментальные блоки. Так что все это очень странно.

— Знаю, — согласилась Оля, — прости, но рассказать ничего не могу.

— Понимаю, — вздохнул Ветер, расстроенно взъерошил волосы и вдруг провокационно улыбнулся: — А давай еще во-о-он там приберемся? — и он ткнул пальцем в узкий коридорчик, который заканчивался переливающейся щитами дверью.