Книга Совенок. Вода и пламя. Шестая часть, страница 102 – Екатерина Боброва

«Ты меня чуть не спалил!» — отбросила вежливость, перейдя на «ты».

Калкалос смутился.

«Я тебя согревал!»

Майра сдержала просящиеся наружу ругательства. В конце концов она тоже виновата. Ее транспортное средство не обязано было знать о том, что ей нужна защита от холода, что согревать надо, не дыша на нее огнем, что двуногие гораздо более хрупкие создание и у них точно нет защиты в виде чешуи.

«Прости, я должна была объяснить», — призналась она и протянула руку: «Мир?»

Морда осторожно приблизилась, а потом длинный черный язык облизал ее ладонь.

«Так?» — уточнил калкалос.

Девушка кивнула и украдкой вытерла обслюнявленные пальцы о платье.

«В путь?» — предложила она, и ей вежливо подставили крыло.

— Это ты во всем виноват! — Харт был зол, нет, он пребывал в столь сильной ярости, что не хватало воздуха, и Третий рванул, обрывая пуговицы, ворот рубашки, ощущая сильное желание кого-нибудь прибить. — Не академия Ментала, а вольница идиотов. Тебя ведь предупреждали — не абы кого воспитываешь, а будущую королеву! Спрашивали — не нужна ли помощь. А ты⁈ — Кайлес молчал, стоя навытяжку и смотря куда-то поверх головы кузена. — Затребовал дам для обучения этикета, а когда от них посыпались жалобы на поведение Майры и недостаточное желание учиться, просто выгнал их и все! И что теперь творит твоя звезда? Вырубает охрану и сбегает на калкалосе! Причем, неизвестно на каком, потому как Драго уже занят, а его супруга вряд ли оставит гнездо.

— А кем занят Драго? — заинтересовался Кайлес, но осекся, наткнувшись на пляшущее в глазах Третьего пламя. — Этикет Майра учит, — проговорил он с примиряющей улыбкой, но кузен зарычал, в комнате резко потеплело, и Кайлес поспешно стер улыбку с губ. Жаль, что его очарование не действовало на венценосных братьев. Столько проблем бы решилось! — У нас разные подходы к воспитанию. Для королевы, особенно для единственной королевы — этикет далеко не все.

Он не станет оправдываться тем, что заботу о воспитании Майры проявила треть Асмаса, а остальные две трети ограничились советами — почта академии не справлялась с наплывом писем. В визитах тоже не было недостатка. Особенно старались Матери, посчитав прямым долгом передать драгоценный опыт будущему поколению, а заодно и повлиять на него, показав свою незаменимость.

После того, как очередная из гостьей — Третья Мать — пожаловалась на головную боль «Похоже, воздух у вас тут, лорд Кайлес, какой-то нездоровый», он эти визиты единоличным, вызвавшим волну протестов, решением отменил. Мол, суета в академии мешает студентам постигать глубины менталистики. К огневикам хоть толпами ходи, а у него — тонкая ментальная организация обучающихся.

Хоть бы кто-нибудь из родственников, которые только и попрекать могли, поинтересовался: а легко ли держать птичник, как любила называть придворных Юля, подальше от юной и еще не совсем владеющей контролем над даром студентки? Ибо потеря терпения в ее случае могла обернуться непоправимой потерей мозгов, возомнившей себя педагогом, придворной дамы.

Еще и старый пень, считавший себя дедом Майры, решил, что его преступление покрылось пеплом, а девочке «нужна семья». Приходилось лично проверять приходящую в адрес Майры почту, словно секретарь какой-то.

И вот кто-то это оценил⁈