Книга Совенок. Путь к трону. Пятая часть, страница 106 – Екатерина Боброва

— Он смирил себя, — заверил Фильярг, утыкая лицо ей в затылок и целуя волосы. Его руки уже вовсю гуляли по телу, распространяя волны наслаждения, и Юля выкинула лишние мысли из головы, отдаваясь ласке мужа.

Быть сильной гораздо проще, если знаешь, что за спиной есть опора и есть место, где тебя всегда выслушают, поймут и поддержат, и куда можно вернуться после любой неудачи.

* * *

— Нет! — отрезал Харт, комкая лист бумаги. — Жыргхва, как они надоели со своими кляузами. Хоть бы писать их интересно научились! — проворчал он, подкидывая скомканную бумагу к потолку, где она полыхнула, опустившись на пол серым пеплом.

Аль с усилием отвел взгляд от сгоревшего листа и заставил себя посмотреть на старшего брата, стараясь не показать разочарования отказом.

— Харт, — попросил он. Помолчал, сглатывая.

— Запомни, мелкий, если тебе что-то действительно нужно, заставь собеседника поверить, что это дело большого для тебя огня. Пауза — место сомнениям. Из чего я делаю вывод, что твоя просьба сомнительна даже для тебя самого.

— Ты не понимаешь, — запротестовал Аль, — я должен с ним поговорить. Всего пять минут.

— И что тебе дадут эти пять минут? — с насмешкой уточнил Харт.

Он встал из-за стола, прошелся по кабинету, выдвинул ящик шкафа, достал оттуда большую конфету в блестящей обертке.

— Держи, — протянул ее Альгару, — сладкое, говорят, требуется для работы мозга.

Аль ощутил, как внутри колется отчаяние.

— Я не маленький, — буркнул он, отворачиваясь от подарка.

— Ты не прав, Шестой, — Харт так и остался стоять с протянутой рукой, — взрослым порой сладкое требуется не меньше детей.

— Я не просил бы за себя, — крикнул Аль. Отчаяние сдавило горло, сухими слезами обожгло глаза, и он стиснул кулаки, не давая ему прорваться, — но речь идет о Майре!

Харт вздохнул, шагнул ближе, засунул конфету ему в карман, похлопал по плечу и проговорил на ухо:

— Этот парень видит лишь собственный костер, а ты знаешь, как обманчивы наши глаза и как часто они нас подводят. Ты уверен, что его глаза тебя не обманут и все будет так, как он расскажет? Будущее в руках Девятиликого. Остальное — пепел.

Аль упрямо мотнул головой и, не прощаясь, выскочил из кабинета Третьего.

Дворец погрузился в суету праздника Сердца зимы. Повсюду весело перемигивались огоньки, летали, вереща, снежинки. Ухали, приветственно размахивая рукавицами созданные из магического снега человечки. Кружились в танцах призрачные елки, потряхивая бусами и покачивая стеклянными шарами — комитет по межмирным отношениям разрешил использовать земные елки только в таком виде. Ползали по стенам и потолкам с посланиями и подарками иллюзорные вальшгасы. По коридорам и залам носились, внося хаос, толпы детей. Дворец был переполнен гостями, смехом и предвкушением праздника.

Очутившись в этой круговерти, Аль ощутил себя чудовищно одиноким. Его не радовал праздник. Не хотелось идти кататься на прудах или брать штурмом снежную крепость. Не хотелось сладкого. Даже друзей видеть не хотелось. Черное отчаяние разъедало душу и внутри царил холод.

На время учебы он запретил себе думать о словах такийца, но не забыл о них, просто отложил выяснение правды до того момента, как появится время.

— Ну и пусть, — проговорил упрямо Аль, шагая по коридору и на ходу накидывая щит безмолвного, — я сам разберусь. Не маленький.