Книга Совенок. Путь к трону. Пятая часть, страница 67 – Екатерина Боброва

— Тебе не кажется, что отец ведет себя странно?

Фильярг усмехнулся — он ждал этого разговора. Кто еще заметит изменения в поведении отца, как не Третий?

— Харт, он всегда его любил больше остальных, ну еще Первого. Мы взрослые с тобой люди и понимаем, что ребенок от любимой женщины не то же самое, что от выбранной советом. Так что заканчивай ревновать.

На него посмотрели с удивлением, прислушались к себе и аргументированно заявили:

— Это не ревность. Это непонимание. А когда я не понимаю, я начинаю переживать.

А переживающий Харт — это головная боль всего государства.

— К тому же он ничего, — подчеркнул Третий, — не рассказал о разговоре с твоей женой. Кстати, ты ее не спрашивал?

— Нет и не собираюсь.

Харт глянул с укоризной, но настаивать не стал.

— А Шестой повзрослел достаточно, чтобы уходить от разговора, — поделился со вздохом он, — не нравится мне его скрытность. Про Майру молчал, про темное пламя ничего не рассказывает. Не слышал, какие слухи ходят о его команде? О том мордобое, который они устроили ульхам? В последней версии их была сотня против четверых наших бойцов и одной девчонки. Кого-то потопили — я до сих пор не верю, что это возможно потопить кого-то из морского народа — кого-то растерзали, остальным надавали поучительных тумаков. Ге–р–р–рои, — рыкнул Харт.

Наклонился над охлаждающим кубом, вдыхая прохладный воздух и продолжил:

— Ты знаешь, на что он подбил нашего драгоценного декана? Отправиться в Такию, куда никто в здравом уме жену в отпуск потащит! Не скажешь же, что он едет спасти сына государственного преступника — корабль потопят еще на подходе. Пятый уже которое по счету письмо шлет и ведь ни разу не повторился с руганью — талантлив поганец. Второй обозвал идиотами и пожелал счастливого плавания. Я бы запер Кайлеса, так не поможет же. И лучше его сейчас отпустить, чем он сорвется потом сам, без подготовки. А все Шестой со своей дурацкой идеей…

— Не трогай его, — проникновенно попросил Фильярг.

Харт посмотрел на него с такой иронией, что Четвертый смутился.

— Я не трогать хочу, а помочь. Если все так, как я думаю, ему понадобится наша поддержка.

— О чем ты? — встревожился Фильярг, но Харт лишь загадочно усмехнулся:

— Твоя супруга знает больше всех. Подозреваю, больше Шестого. Вот и спроси у нее сам. Или боишься нарушить запрет отца? Когда это ты стал таким послушным сыном?

Фильярг глянул с тяжелым неодобрением:

— Последний раз я поддавался на твои провокации, когда мне было тридцать два, — он откинулся на кресле, сложил руки на груди.

— Как хочешь, — не стал спорить или извиняться Харт. Встал, с тоской посмотрел в окно, где солнце планомерно выжигало зелень, — но если возникнут проблемы, не забудь, что у тебя есть старший брат.

И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Холод медленно, но верно вползал в сон, заставляя ежиться и шарить в поисках одеяла. Понимание — она лежит на чем-то твердом, вдобавок холодным, а сверху поддувает так, что по коже бегут мурашки, окончательно прогнали остатки сладкого сна.

Юля открыла глаза, посмотрела на раскинувшийся над ней небосвод, на затянутое искристым одеялом из миллионов переливающихся огоньков небо и крепко зажмурилась. Не помогло. Небо осталось на месте, издевательски поблескивая звездами и дразня своей недостижимой красотой.