Книга Совенок. Путь к трону. Пятая часть, страница 77 – Екатерина Боброва

— Курсант Альгар выйти из строя.

Аль принял в руки теплую фигуру вальшгаса. Тот мигнул алыми глазками, обвил хвостом запястье, и Шестой настороженно посмотрел на награду. Награда ли это?

— У нас есть и худший результат. За нарушение техник безопасности, устава академии и моих распоряжений команде курсанта Альгара объявляется дисциплинарное взыскание с отработкой двадцати дежурств.

Кажется, с сочувствием на Аля посмотрели все, даже сам ректор, но на наказании настоял опять же Четвертый, не забывший ничего: ни побега Майры с Франтехом, ни их разборок с ульхами, ни принесенную чужому государству клятву о неразглашении.

— У меня все. Да пребудет с вами огонь!

Строй курсантов отозвался дружным приветствием, смявшимся о толпу промолчавших гостей. «А вот с этим Четвертому надо будет что-то делать», — подумал Аль. Пора учиться уважать другие стихии и уважать Асмас. У Лифганы же получилось, чем они хуже⁈ Хватит быть страшилкой для остальных стран.

После окончания речи ректора плац наполнился оживленным гулом. Гвардия Шестого высочества отреагировала возмущенным: как можно было и наградить, и наказать одновременно?

«Тонкости держания масс в подчинении», — сказал бы Третий.

Но большинство волновало другое.

— Альгар, мы на тебя рассчитываем. Ты же их сделаешь на следующий год? Победа должна быть за нами!

Аль и рад был бы победить или хотя бы поучаствовать, но брошенный в сторону Майры взгляд убедил в реальности худших своих подозрений.

— По воле огня, — пообещал он, стиснув зубы, курсантам. Внутренности пекло от раздражения и хотелось срочно кого-нибудь сжечь. Например, того рыжего, который сейчас смешил Майру.

— Как отпуск? — поинтересовался Фильярг у кузена. Тот молча поделился чашкой кофе, делая себе еще одну.

— Так все плохо? — с сочувствием уточнил Четвертый. Кофе всегда был личной «прелестью» декана и угоститься им было великой честью. Даже ректору не всегда перепадало.

— А как еще может быть в этой долбанной Такии⁈ — высказался с такой яростью в голосе Кайлес, что Четвертый удивленно взглянул на кузена. Обычно тот был более сдержан в эмоциях, пряча любые проблемы за маской весельчака.

— Не расстраивайся, — попытался он неуклюже подбодрить кузена, — дело изначально было безнадежным. Помочь парню мог разве что Девятиликий.

— При чем тут он? — озадаченно покрутил головой Кайлес. — Не уверен, насчет помощи Девятиликого, но я уже достиг определенного прогресса и не собираюсь останавливаться. Кстати, можешь передать Третьему — пусть спит спокойно. У меня будет не просто исследовательская работа, а настоящий взрыв в области менталистики. Считай, академическая степень в кармане. Как только залечу потрепанные нервы, так сразу и приступлю к полноценным исследованиям. А то ведь докатился… Собственную жену к беременности склонял, причем самым обманным способом, по всем правилам менталистской работы.

Фильярг моргнул один раз, потом еще, пытаясь нащупать в словах кузена то, что вызвало холодок, поползший по спине. Беременность? Нет, это не страшно, а скорее даже хорошо. Нервы? Кузен вечно жалуется на то, что его достали своей тупостью и бюрократией. Он единственный из деканов, кому разрешено сдавать отчеты с опозданием — лишь бы сдал. Каждый его визит в канцелярию с заполненными бумагами — настоящий праздник для работников службы учета. А причина в том, что Кайлес категорически отказывается нанимать другого секретаря. Дальяра же из-за плотного графика занятий не успевает с документами. С прошлого года девочки взяли шефство над деканом и часть отчетов теперь идет в канцелярию, заполненная ровным детским почерком. Ректор только глаза закатывает на это безобразие и зубами скрипит, но идти против факультета менталистики не решается, потому как набор в этом году… Стоп!