Книга Путь огня. Часть 3, страница 117 – Екатерина Боброва

После столь бурного разговора Аль несколько дней не видел Четвертую, и вот сейчас ей что-то понадобилось в детской. Да еще в тот момент, когда Юля отлучилась – обязанности жены Четвертого требовали присутствия на дворцовых мероприятиях, а их в период праздника было немало.

Аль был страшно горд, что ему доверили заботиться о малышах, и уже не воспринимал это наказанием. Дети были забавны. Трогательны в своей беспомощности, а еще рядом с ними он чувствовал себя… взрослее. По утрам, смотря в зеркало, с удовлетворением отмечал, как взгляд теряет детскую наивность, а на лице появляется новое, более взрослое выражение. И потому возня с малышами было ему в радость, пусть ассара, подтрунивая, называла его безусым нянем.

Над именами для детей они думали вместе. Юля хотела что-то близкое к русским, Фильярг настаивал на местном варианте. Алю было все равно, но голосовать за какое-то имя было весело.

– Как тебе: Рильярд и Нотея?

Юля скривилась.

– Лучше уж Олег Фильяргович.

– Огонек, – закатил глаза Четвертый, – ты желаешь своим детям сложной судьбы?

Юля напряглась – ох уж эти намеки на третирование метисов…

– Тогда сделаем двойные имена. Ивар-Дмитрий или, например, Рильярд-Олег. У нас есть отличные богатырские имена: Алеша, Добрыня, Илья. Если уж так переживаешь, можно подстраховаться. На Земле говорят: как вы лодку назовете, так она и поплывет.

Хотела пошутить, а муж воспринял всерьез.

– Значит, будет Лейв-Илья, – заявил решительно.

Девочку назвали Нотея-Ольга. И как-то так повелось, что земные имена прижились быстро, а Лейвом малыша называла исключительно Четвертая мать.

– Что застыл, как вор у двери? – на плечо легла тепла ладошка. Аль вздрогнул, но узнал голос, расслабился – бабушка.

– Что застыл, как вор у двери? – на плечо легла тепла ладошка. Аль вздрогнул, но узнал голос, расслабился – бабушка.

Татьяна Федоровна вместе с мужем и сыном прибыла пару дней назад – полюбоваться на внуков. Аль был счастлив – его зацеловали, задарили, затискали. Хотя он до сих пор не понимал, почему эта женщина называла его милым внучком, требовала в ответ звать бабушкой, не стеснялась обнять, поцеловать, сунуть в руку конфету, а на замечания новых родственником: огонь любит сильных, спокойно отвечала: «Ему никто не мешает быть сильным с огнем, а милым – со мной».

Не мог понять, но принимал эту нежданную любовь всем сердцем. И был невероятно рад, что у него есть такая семья. Пусть странная, без магии, а все, что болтают при дворе – полная ерунда.

– Так-так, – многозначительно произнесла бабушка, заглядывая в приоткрытую дверь, – сватьюшка нас осчастливила. А ну-ка, зайчонок, постой тут, пока мы пообщаемся. И не бойся – не съест. Разве что сожжет, – добавила задумчиво, но тут же решительно переступила порог комнаты.

Аль знал – подслушивать нехорошо и какое-то время боролся с собой, но потом беспокойство – а ну как и правда сожжет – победило, и он, нарушая указания бабушки, скользнул в комнату – для подстраховки. Нехорошо оставлять бабушку наедине с, хм, другой бабушкой.

– А вы, я смотрю, выбрали свою любовь.

Татьяна Федоровна ловко меняла памперс внучке, Четвертая мать продолжала держать на руках малыша, практически вцепившись в него, из-за чего тот начал кривить лицо и хныкать.

– Вы не знаете наших обычаев, – парировала леди Тайла, активировав мыслевик. Аль уже неплохо понимал по-русски и без переводчика, – для Столпа важен лишь первенец, тот, кто сможет стать родоначальником новой ветви.