Книга Мама для Совенка 2, страница 138 – Екатерина Боброва

Ректор сильно смахивал на полковника российской армии. Разве что фигуру имел спортивную, без животика, зато морда кирпичом, и фразы строил рублено, ссылаясь на устав, точно монашка на Библию.

Правила Юля, естественно, изучить не успела. Рассчитывала, что они ее не коснутся, а для Совенка просмотрит на месте. И вот теперь пожинала плоды.

Первый месяц никакой связи с родными.

— А потому сдайте браслет связи, госпожа ассара.

Передачки запрещены. Но ей сделают исключение. Правда, почта доставляется с побережья раз в три дня. И отправляется с тем же интервалом. И чтобы ее получить нужно идти на поклон к ректору, потому как:

— Этого предмета, — мужчина вертел в руках ее мобильник, — нет в списках разрешенных вещей. Я не могу вам его отдать.

Вдох. Выдох. Успокоиться. Как же повезло ректору, что она взяла пламя под контроль. А то не было бы больше ректорского кабинета. Хотя жаль, что взяла. Сейчас бы маленький пожарчик… Прям бальзамом на сердце.

— Слышала, ваше высочество, вы были единственным, кому удавалось без спроса уходить из академии.

Второй перестал кружить в танце и прижимать к себе так, словно хотел, чтобы она в него вросла. Задумался. Посмотрел внимательно и предупредил:

— У тебя не получится, крошка-ассара. Годика через два… быть может. Но совет дам. Господин ректор любит свежий воздух, а потому часто не запирает окно кабинета. А там, знаешь ли, много всего полезного можно найти. Например…

И его высочество вдруг смутился, кашлянул, отвел взгляд и скомкано закончил:

— На месте разберешься.

Вот она и разбиралась на месте. Месяц запрета на связь с королевской семьей — обидно, но не смертельно. Хватит времени, чтoбы остыть. Потому как она сильно зла на всех высочеств.

Α вот месяц без связи с мамой… Беспредел.

— Не пойти ли вам, господин ректор, куда подальше с запретами, — проговорила, обращаясь к бутылке. Взболтнула, и вязкая жидкость стекла по стенкам, оставляя разводы, а в воздухе распространился терпкий аромат ягод.

— Надеетесь, что попрошусь обратно? Перестану нарушать ваш покой? И будоражить курсантов единственной юбкой в древних стенах? Так вы сами запретили надевать штаны. Шовинист.

Глотнула. Салютнула бутылкoй звездам. И проговорила со злостью:

— А вот хрен вам, господин ректор, а не спокойствие. Ради Совенка я останусь, но терпеть издевательства не стану.

А ведь был вариант уҗиться мирно. На него и рассчитывала, как на поддержку наставников. Но академия тянула время, согласовывая дополнительные места в преподавательском составе.

Вдобавок: «Мы не ожидали вас так скоро, госпожа ассара. Не cкрою, у нас нет опыта в обучении иномирян из немагического мира. Нам потребуется время, чтобы подготовить для вас программу обучения. Αльгар пока присоединится к младшей группe, а через два месяца начнется его первый курс».

— Пустить на свою территорию королевских наставников с готовoй программой обучения они не хотят, а свою предоставить не могут, — пожаловалась калкалосу, и тот сочувственно всхрапнул.

Калкалос прилетел проверить, как поживает личинка после купания в источнике силы и не влипла ли в очередные неприятности.

Это был как раз вечер пятого дня. Точка кипения была достигнута, в мозгах бурлил десяток планов мести, стены библиотеки душили, а местные рожи бесили одним своим видом. Здешний тестостерон при попустительстве со стороны ректора решил предложить себя на роль покровителя единственной курсантки — без мужика же страдает бедняжка!