Книга Мама для Совенка 2, страница 14 – Екатерина Боброва

А потом темное пламя… В голове не укладывалось, как у слабой чужой женщины может быть столь сильный дар. Взрывное прoтиворечие…

Безмолвные — непредвзятая истина. Они — глаза и уши без личного мнения, без собственных чувств. Они свидетельствуют о том, что видели и слышали, им запрещено привязываться к подопечным. Их разум должен оставаться холодным, глаза — широко открытыми, руки — готовыми плести заклинания.

С ассарой это не работало. Как можно оставаться спокойным, когда при тебе бросают вызов Второму? Было бы смешно — мелкая девчонка, достающая Второму лишь до груди, — если бы его высочество не мог одним движением руки открутить ей шею. В чем-то Рохас его понимал — сам порой чувствовал непреодолимое желание придушить, но позволить прибить ассару было нельзя. В открытом противостоянии со Вторым их тройка не выстояла бы. Пришлось идти на хитрость и выманивать Шестого на помощь. Всем была известна любовь Второго к детям.

Только перевел дух, как охрана внешнего периметра доложила о крылатом госте.

Рохас позволил себе поймать полный отчаяния взгляд девушки. Как безмозглый световик поддался на женские слезы. Ментальный удар пропустил — калкалосы били сpазу внутрь, прошивая щиты как горящее масло листы бумаги. Из забытья выныривал долго, а когда очнулся, понял, что полулежит, ногами в пустоту, а чьи-то руки крепко обнимают, не давая сползти.

Дернулся и замер — над ухом недовольно зашипели, хватка усилилась.

— Проснулись? — поинтересовалась ассара. Рохаса накрыл холод осознания — он на калкалосе и его, точно куклу, прижимает к себе девчонка. Вспомнилось все — угроза Тpетьего об увольнении, собственная дурость. Полный провал. После такого только уходить из безмолвных.

— Как себя чувствуете? — с тревогой спросила девчонка, когда он застонал в бессильной ярости.

— Не дергайтесь, пожалуйста, — попросила, — а то мне вас не удержать.

— Вы меня сейчас охраняете? — удивился, чувствуя легкую панику. Это не ассара, а вывернутый наизнанку калкалос. Только они могут так извращенно шутить.

Οтстранился, перебросил ногу через хребет, усаживаясь лицом к подопечной. Та моргнула растерянно, прикусила губу, потом улыбнулась, пожав плечами:

— Я же не могла вас бросить. Злитесь?

Он покачал головой. Злиться не получалось. Хотелось потрепать ассару по голове, точно младшего брата. Ну или надавать по заднице в воспитательных целях.

— Зачем вам это? — спросил, цепко отслеживая реакцию ассары. Безмолвные не задают вопросов, не интересуются действиями подопечных. Они впитывают действительность, не искажая ее собственными чувствами.

Девчонка вздохнула, поправила дурацкие очки, закрывающие пол-лица.

— Хочу сама управлять силой. Не важно, какая она — темная, светлая. Пламя или вода. Хoчу стать настоящим магом, а не… — запнулась, подбирая слова, потом махнула рукой.

Он уловил, как у нее дрогнули губы, но слез не последовало. Наивная, упрямая. Решила идти против природы. Он не лучше.

— Я вам помогу.

Непривычно зеленого цвета радужка глаз потемнела, зрачки удивленно расширились.

— Я все время был рядом. Вас вывел из себя Второй, и вы решили развеяться. Вот и упросили калкалоса на прогулку. Ничего больше не было.

— Спасибо, — закивала, глаза заблестели.

Он отвел взгляд, уже зная, что пожалеет о своем решении. Но по-другому поступить не мог.