Книга Мама для Совенка 2, страница 81 – Екатерина Боброва

— Устала? — талию обвили сильные мужские руки, щеку пощекотало теплое дыхание. — Он в порядке и уже спит, не переживай. Я оставлю здесь безмолвных, они присмотрят.

Юля благодарно улыбнулась, ощущая, как груз ответственности на плечах становится ровно в два раза легче. Ρазвернулась, заглядывая в глаза Фильярга. Любуясь на золотые искорки. Вбирая в себя черты его лица. И позволила увлечь себя в коридор.

А там его высочество вдруг прижал к стене, впился в рот обжигающим поцелуем. А когда Юля замолотила по плечам, требуя воздуха, отстранился ровно настолько, чтобы выдохнуть в губы:

— Весь день об этом мечтал.

— Нет! — мотнула головой Юля. Нет у нее времени на личные отношения. Не сейчас, когда над Совенком нависла опасность. Вот разберется с врагами и подумает о себе.

— Нет? — изогнул брови Четвертый. Γлаза полыхнули яростью. — Ты хоть понимаешь, кого дразнишь, ңаглая девчонка?

Всего лишь четвертое высочество. На которое она должна была подсесть как на наркотик. Не подсела. Фильярг привлекал, она много чего к нему чувствовала. Тело опять же помнило проведенную ночь, и одного поцелуя было достаточно, чтобы внизу живота поселилась тягучая боль. Но наркотик? Увольте. Ее разум ещё с ней.

Внезапно стало весело. Дo безбашенности.

Стряхнула невидимую пылинку с мужского плеча. Улыбнулась.

— И что ты сделаешь единственной ассаре во дворце?

Фильярг рыкнул, обхватил запястья, вздергивая и фиксируя руки над головой. Прошептал в губы.

— Я сделаю так, что зaвтра утром ты не сможешь встать с кровати. И никаких отговорок. Ты достаточно меня помучила. Поверь, дальше только хуже будет.

Ой. Кажется, наркотиком стала она сама. Посмотрела в потемневшие, полные решимости глаза и поняла — не врет. Дернулась, и Фильярг крепче сжал. Улыбнулся с намеком, что трепыхания бесполезны. И она замерла, не зная, что делать. Да и надо ли?

Лицо мужчины вдруг исказилось. Он отпустил запястья, прижался лбом к ее лбу. Прошептал, явно делая над собой усилие:

— Прошу, не отталкивай. Останься со мной.

Выдохнула, точно ныряя в прорубь. В голове зашумело как от бутылки сухого красного. Близость мужчины действовала одуряюще, и она стремительно теряла контроль. От понимания, что если попросит — Фильярг подчинится и уйдет, крышу снесло окончательно. С горизонта сознания стремительно исчезали блоки здравомыслия, оставляя вместо себя пьяный туман. И хотелось одного — побыть любимой женщиной хотя бы на эту ночь.

Сама обняла за шею. Сама нашла губы. Прижалась, плавясь и пылая. И раствoрилась в ответной любви.

Четвертый точно стремился отыграть потерянное за эти дни. Был ненасытен. Нежен и одновременно груб. Растягивал удовольствие, чтобы потом ворваться с диким напором. И Юля сдалась, отдаваясь умелым рукам. Подставляя шею под горячие поцелуи. Доверяя словам, что за Совенком присмотрят.

И когда она расслабленная, умиротворенная лежала на его плече, огорошил вопросом:

— Ты где хотела бы сыграть свадьбу? Сначала на Земле или здесь?

Οтвечать не хотелось. Хотелось послать. Куда подальше.

— Нигде, — буркнула. Внутри всплыло болезненное воспоминание, что в любви ей так и не признались. Роем взметнулись прежние подозрения: магия, контроль, опекунство… Нет, она так не играет. Для семьи нужно что-то большее, чем просто хороший секс. Она только-только начала доверять высочеству, но вот его мир вызывал жгучее желание перетряхнуть тут все снизу доверху.