Онлайн книга «Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии»
|
«И отец разозлится, ежели узнает, что снова по пещерам плавали». «Мира!» Руна все же заметила, как я отплыла ближе к выходу. Пришлось замереть, обернуться. Все пять сестер уставились на меня — кто-то недоумевая, кто-то с пониманием того, что я собираюсь сделать, и оттого с возмущением. «Куда собралась?» «За водорослями», — сказала мысленно. «У меня есть, возьми», — как всегда некстати бросила Лори. Я улыбнулась им сдержанно, не переставая медленно отплывать. «Ты их у дворца срывала. Они невкусные. Я к устью сплаваю. Там вкуснее». И вынырнула из пещеры, прежде чем старшая успела подняться с камня. В голову ударили лишь ее грозные мысли: «Вот же негодница!» Сестры боялись, а я ни капельки. Мне было интересно, что́ творится там, наверху. Почему разозлилась Кхела и гнев ее начал сотрясать небеса… Чем дальше я уплывала от укрытия, чем ближе становилась поверхность, тем сильнее ощущалось волнение воды и громче звучал гром. На миг я замерла в нерешительности, но только на один короткий миг, а после поплыла еще быстрее, возможно, потому что боялась передумать. Я помню ясно, как поразили меня звуки, напавшие, стоило мне вынырнуть. Волны буйствовали, дрожало небо, извергая больно бьющие по телу капли. Я захотела вернуться в пещеру в ту же секунду, а лучше — к отцу, пока он не узнал, что я ослушалась его. Снова. Но моим вниманием завладело нечто похожее на корабль. Точнее, то, что от него осталось… Быть может, Кхела злилась на этих моряков? Иначе почему она позволила морю прибрать их судно и всех, кто на нем был? Я думала, что найду хоть кого-нибудь, кто остался жив, но вокруг были лишь обломки, которые заглатывала вода, как заглатывает добычу хищник. Я не возвращалась, не решалась нырнуть обратно. Интересно, что заставило меня ждать дальше: любопытство или что-то более сильное? Как бы там ни было, мое ожидание не прошло бесследно: я заметила уходящего под воду моряка. И почему-то тогда не подумала, что, может, он уже мертв… Вместо этого я ринулась к нему, по детской глупости, наверное. Сестры посчитали бы это опасным, а я видела опасность только в одном — в своей нерешительности. Но, сказать по правде, это было не самым лучшим решением. В темноте разглядеть тонувшего не удалось, но я знала, что это мужчина, очень тяжелый мужчина. И как же мне — десятилетнему ребенку — удалось вытащить его на берег? Ведь и море тогда совсем не помогало: обрушивалось на нас волнами… А я все-таки вытащила. Вопреки желанию Кхелы забрать этого, как мне думалось, невинного человека. И сидела, помнится, рядом, не решаясь коснуться, наблюдала, осматривала черты, которые отчего-то совсем не отложились в памяти. Солнце быстро взошло над морем, успокоив его, и спасенный мною моряк разомкнул отяжелевшие веки. Я кинулась к воде тотчас и скрылась под пеной. Но и тогда не уплыла. Спряталась за камнем и стала наблюдать, давя внутри желание показаться ему, сказать гордо, что это я его спасла… Я не забывала этой встречи. Но в тот день не знала, что она произошла с ним — моим истинным, человеком, с которым мне суждено было встретиться снова спустя десять лет. Я помнила четко все, будто это произошло вчера. Все, кроме лица. Как бы ни силилась, не могла вспомнить. Смотрела на того моряка сквозь воспоминания, как сквозь мутное стекло: весь его облик словно намеренно был кем-то размыт. |