Книга Надежда тебя не покинет, страница 63 – Ольга Шах

— Света? — хрипло выдохнув, осевшим голосом пробормотал я, поборов желание присесть на соседний диванчик.

Та как-то странно вздрогнула и повернулась ко мне резко, всем корпусом, и я заметил неуверенный взгляд карих глаз, брошенный в мою сторону.

Глава 25. Пробуждение и новое пристрастие

*** Надежда

Моё пробуждение было медленным и словно неохотным. Я уставилась на яркое пятно прямо перед глазами и далеко не сразу поняла, что я смотрю на потолочные светильники. Выходит, что я лежу? Ах, точно! Я же была в теле Сюзанны, а потом… вот! Значит, что я ещё здесь. Бедная девушка! Боюсь, что мне никогда не понять мотивы людей, желающих раньше срока покинуть этот мир. Я моргнула и чуть сместила голову набок, подтвердив своё предположение о том, что я всё ещё в её теле. Слева от меня стояла штанга, висели флаконы с растворами, трубки от которых тянулись к моей руке. Так, ага! Повернула голову направо — картина не слишком поменялась, разве что теперь моему вниманию предстал подключичный катетер, кусок стены и дверь.

Закрыла глаза и постаралась мысленно дотянуться до себя, до своей сущности. Ничего. Никакого отклика, я даже ничего не ощущаю, словно моя душа срослась с телом. Мелькнувшую радость от того, что я могу снова стать живой, настоящей, как и мечтала когда-то, сменил испуг: как к этому отнесётся Дмитрий? Вряд ли он обрадуется тому, что я «заняла» место его подруги. Мы, конечно, не обсуждали их взаимоотношения, но убеждена, что у них были крайне трепетные отношения, хоть он и упоминал как-то вскользь об их разногласиях. Стал бы он в противном случае торчать тут каждую ночь? Последнее неприятно царапнуло.

Я постаралась лечь поудобнее, подтянувшись на руках, и тотчас же сползла обратно — слабость тут же вызвала противную дрожь в руках, на лбу выступила испарина. Ладно, судя по всему, мне придётся тут «обживаться». А всё остальное потом, когда вернётся Дмитрий. И пусть кто-то скажет, что я трусиха — так и есть, спорить не буду.

Мои мысли прервал звук открывающейся двери, затем перед моим взором появился улыбающийся Павел Иванович и довольно протянул, любуясь на меня, как бабушка на долгожданного внука:

— Доброе утро! А кто это у нас глазки открыл? А кто это у нас так смотрит осознанно, глазками по сторонам водит и носик морщит? Ну, как самочувствие сегодня у нас? Если вы меня понимаете, моргните два раза.

— Понимаю вас и без моргания. Разве вас не лишили свободы? Михаил Ашотович непременно обещал, что вас посадят, — прохрипела я, надсаживая повреждённое горло, после чего возмутилась халатному отношению врачей к пациентам: — Экстубировали вы горло жёстко, ощущается заметное саднение.

— Не посадили меня, — отчего-то смутился врач, кинул на меня быстрый взгляд, раздумывая о моей странной осведомлённости, и не без гордости добавил, мол, что его в действиях, Павла Ивановича, то есть, не нашлось состава преступления. Да и потерпевшая, я, значит, была не в претензии. Более того, за проявленное мужество и врачебную смекалку главный врач обещал его премировать поездкой в дом отдыха. Я с пониманием усмехнулась: зная Михаила Ашотовича, премию наш кабальеро будет выбивать с боем, и тут уж кто упорнее окажется.

— А где Леночка? — встрепенулась я, понимая, что от этой ненормальной можно ожидать, чего угодно, и не собираясь трястись, как заяц, слыша звук открывающейся двери.