Книга Когда-то я была злодейкой, страница 76 – Лора Лей

Наличие же у обоих медалей и решимость поступить в МВТУ и «Тимирязевку», если и поразило, то скорее приятно, чем наоборот.

Да и в быту ребята показали себя хорошо: ничего не просили, благодарили, внимания не требовали, возвращались в оговоренное время, делились впечатлениями о прогулках и экзаменах (что оказалось простой формальностью) и сразу, как только оформились, съехали, как и обещали.

Светлана Ивановна чувствовала себя виноватой, глядя на скромно (если не плохо) одетую дочь и чужого юношу, прошлась по знакомым фарцовщикам и комиссионкам, накупила тряпок и со слезами уговорила молодежь принять подарки от имени себя и мужа.

Хантер было отказался, но Лиза не стала ломаться, тем более, что точно знала: в Москве иначе нельзя — сожрут. Да и зачем отказываться, чай, не последний х… без соли доедают родственнички, грубо говоря!

Так новоявленные студенты обзавелись джинсами и джинсовками «Левис» (как они сидели на Мергене, ммм!), кроссовками «Рибок» и кедами «Конверс», батниками и ветровками-бомберами, парой спортивных костюмов с олимпийской символикой СССР.

Лизе ещё досталось платье «сафари» и легкие югославские босоножки, Мергену — серые «слаксы» и полосатая светлая офисная рубашка с мягким пуловером.

Возвращенка получила от сводной сестры косметику «Пупа» (ярко-красные такие тюбики), горсть бижу «Яблонекс», весьма приличную, хоть и ношенную, сумку «Гермес» и этакую этно-индийскую рыжую кожаную суму-котомку на длинных ручках. Мергену генерал презентовал походный армейский рюкзак (здоровенный и вместительный).

— Лизка, это же бешеных денег стоит! Я не могу... — ныл, собирая рюкзак, Мерген.

— Отставить разговорчики! Дают — бери, а бьют — беги! — скомандовала Лиза. — У нас будет возможность в будущем отработать, не сомневайся. И вообще, делая благо другим, человек зарабатывает плюсики себе в карму, не надо ему мешать, просто прими и скажи «спасибо».

На том и порешили. Молодые люди собрались, попрощались и разъехались по разным концам Москвы в общаги. Их ждал новый этап — студенчество.

* * *

Кстати, все годы студенчества гостеприимством Лизиной родни они действительно не злоупотребляли, хотя Давыдовы настойчиво приглашали на праздники, да и в обычные выходные. Приезжали не чаще раза в месяц, а то и реже, больше подобные дорогих подарков не принимали (хотя позже Лиза несколько раз занимала у матери деньги на важные покупки с обязательной отдачей — принципиально!), но вот от тёплых финских курток и зимних ботинок на следующий год не отказались.

Отдаривалась Лиза регулярно гостинцами от Хмыровых, иногда — своими консервациями, чаще — рукоделием: вязаными гамашами и носками из присылаемой бабушкой деревенской шерсти, варежками, кружевными салфетками под чайную пару и обвязанной крючком льняной скатертью на стол, позже с гордостью демонстрированной матерью гостям дома, шапками и шарфами, до которых была охоча Ирина, жилетами и пуловерами …

Светлана Ивановна удивлялась, сестра и отчим заказывали ещё.

Елизавета Хмырова балдела от московской толчеи, метро, пончиков, жареных пирожков с мясом (десять коп.) и с повидлом (пять коп.), запаха молотого кофе на первом этаже ГУМа и мороженого в хрустящем вафельном стаканчике из «Детского мира», трамвая «Аннушка», Чистых и Патриарших прудов, прогулок по Александровскому и Нескучному садам, Кускову и Останкино, Зарядью и всем подряд музеям.