Книга Подменная дочь, страница 100 – Лора Лей

— Ю Лей, прости, я правда не знал, что учитель так все повернет…

Я открыла сундук, присвистнула и закрыла, круглыми глазами уставившись на смущенного визави.

— Сколько здесь, уважаемый?

— Две тысячи — прошептал парень и покраснел. — Пятьсот я оставил на будущее… Ну, на бизнес…На книгу император выделил еще пятьсот лян — голос его становился тише, а голова опускалась ниже.

И мне стало смешно! Ребенок искренне переживал! Буду я сегодня доброй и всепрощающей, а на будущее — осторожной и продуманной. Действительно, без него мне сложнее будет вести дела, а так… Говорят же, что в хозяйстве самая нужная вещь — это виноватый муж. Сделаем экстраполяцию на наши отношения… Жизнь заиграла новыми красками!

— Хорошо, агент Ли, я согласен! Продолжим. Что у Вас с физической подготовкой студентов? Я привез новый роман, готов помочь и в оформлении альманаха. Когда начнем?

Стоило мне улыбнуться, как Ли Вэй выдохнул, защебетал, вывалив на меня свои впечатления о том, как он провел лето… В целом, нормальный и честный вьюнош, чего уж там. Ну а то, что его начальник подсуетился, тоже можно понять и принять: заботится, видно же, на себя одеяло тянуть не стал. Пусть все так и остается, прикрытие иметь в моей ситуации важно и нужно. Главное — деньги на мое будущее резко умножились!

И еще один момент пришел мне в голову: Ли Вэй многих молодых отпрысков столичных знает, может помочь собрать сведения о планируемом папенькой супруге или даже подыскать «товар» — МОЕГО жениха, на крайний случай. Пока время терпит, я просто поспрашиваю, а к лету рискну…Если генерал не передумает.

* * *

После этого разговора наши отношения с Ли Вэем перешли на новый уровень: мы стали ближе, как ни странно. Он старался мне угодить, я использовала его вину для реализации проекта и в издательском плане, и в проработке туристического.

Макет альманаха мы делали вместе, спорили, искали лучшие варианты, а имя императора играло нам на руку. Ли Вэй хотел представить меня ректору, но я отказалась, хотя в какой-то момент искушение чуть не толкнуло согласиться — было любопытно.

Еще компаньон часто упоминал своего друга-брата, который должен был, по воле государя, принять участие в турпроекте, но пока не вернулся из путешествия на запад (улыбочка!). Говорил о нем парень очень уважительно, даже с любовью, что вызывало у меня неконтролируемое желание подначить парня на предмет нетрадиционных отношений. Впрочем, агент прояснил однажды природу их связи, и я перестала хохмить, потому что поняла — их свело одиночество и трудное детство, а над таким шутить не пристало.

В ходе работы над альманахом я проговорилась о наборном шрифте и гравюрах, сетуя на слишком долгий и дорогой процесс печати текстов и копирования иллюстраций. Ли Вэй вцепился в меня мертвой хваткой, и пришлось вспоминать все, что я на эту тему знала когда-то.

Со шрифтами было проще, а вот технику гравировки на металле я смогла лишь примерно обозначить. Хорошо, что учёный абориген был любопытен, но умел остановиться без лишней дотошности, иначе вопросов ко мне было бы смертельно больше…

Уж не знаю, кому он «сдал явки и пароли», но весной я получила еще один денежный приз (опять три тысячи лян, остальные две я всучила Ли Вэю как «основному генератору идеи»), а печатнику Чжу было дано высочайшее указание принять участие в экспериментах по использованию примитивного станка на основе набора текста глиняными, а потом и бронзовыми литерами. Гравюры осваивались позже: замудрили местные алхимики с составами протравы.