Онлайн книга «Подменная дочь»
|
— Будь…те…счас…тли…вы, де…ти… А потом встала, прошаркала к нам и положила дрожащую ладонь сначала на голову Цзяна, потом — на мою. Я разревелась! Я бы, наверное, вообще, истерику устроила, но спасибо маркизе — не дала…Распорядилась принести вина, все выпили (ой, ну не в курсах я, как тут отмечают помолвку — это ведь она?), всех отправила по делам — нечего время терять! И даже не дала с женихом пообщаться… «Эх, Юля, ну кто бы мог подумать: с утра — и невеста…» * * * После того, как все гости и родственники отбыли, в поместье наступила непривычная тишина и размеренность, а я впала в состояние, напоминающее прострацию: что воля, что неволя, все равно…Нет, сначала пришлось и высказаться, и выслушать и восторги и слезы Шенек, и поздравления, пожелания, поучения пожилых дам, и недоумение момо Го наряду с причитаниями, что всё неправильно и что подумают люди. Старая слуга не осуждала факт сговора, её напрягали несоблюдённые формальности. Она гундела и гундела, пока маркиза не прикрикнула на неё: — Си Ю, ну, сколько можно? Ты так скорее накличешь беду на головы молодых, нежели это случиться из-за нарушения обряда. Вот скажи, неужели всегда строгое следование порядкам приводит к безмятежной семейной жизни и обеспечивает защиту жены в доме мужа? Молчишь? Вот и перестань ныть! Они всего лишь немного переставили последовательность действий! — Госпожа Фэй, я же не…А вдруг…родители Цзян-гунцзы…откажутся? Или их гороскопы не совпадут? Что тогда? — бормотала Го Си Ю (о как, не знала, что момо так зовут — «думай и говори»). Бабушка и маркиза переглянулись насмешливо, хмыкнули, и Фэй-фурен заговорила вновь, обращаясь ко мне: — А-Ю, не беспокойся и не слушай эту…ворону. Цзян-младший — хороший мальчик, дерзкий немного, но сильный и достойный мужчина, а его отец Цзян Чан Шан…любит его и желает счастья. Он, конечно, виноват перед Мином…Но это в прошлом! Я уверена в юноше…А что до совпадения дат…Скажу по секрету, при желании и некотором старании… — и маркиза хитро подмигнула мне, чем вызвала сдавленный смех Шенек, легкий шлепок по руке от бабули и возмущенное сопение момо Го. * * * Я была очень благодарна этой замечательной женщине за то, что она была сейчас с нами. Я вообще была благодарна всем своим девочкам — ведь мы, так или иначе, были близки по возрасту со всеми ними: ментально — со старшими, физически — с младшими… Их поддержка помогала бороться с потоком мыслей, что бушевали в моей бедовой головушке, грозя утопить: я поражалась своему поступку и его результатам, поведению Цзяна, реакции свидетелей демарша, переживала за будущее семьи и свою собственную, тосковала по кровным родным, которые остались в таком далеком прошлом, сбивалась на предвкушения более интимного плана, стыдилась, горела, отмахивалась от фантазий и тряслась от паники, когда думала о докладе императору… Короче, так накрутилась, что устала уже на вторые сутки и остатками здравомыслия заставила себя просто расслабиться и плыть по течению: садилась с собаками на берегу реки и смотрела на воду, небо, облака, слушала пение птиц и отгоняла любое воспоминание. Медитировала, можно сказать. И не мучала меня совесть за брошенную работу, необходимость готовить свадебный наряд (его взялись вышить Шеньки и маркиза), безразличие к отношению к случившемуся генерала и столичной знати (а об этом тоже гундела момо Го)… |