Книга Подменная дочь, страница 19 – Лора Лей

Мы вместе работали по дому, перекапывали понемногу участок под огород, я увлекла их цигуном, начала учить читать и писать. Мы вставали засветло и ложились сразу, как стемнеет. Пока я читала или писала, девчонки вышивали. Я тоже иногда бралась за иглу, и получалось вполне прилично, даже гордилась собой и вспоминала бабушку Чжан. До пипы руки не дошли, а вот штаны и тунику для тренировки я сшила.

Каждый месяц я получала от бабки несколько листов сутр или сказаний и возвращала в следующем три-четыре копии — как она велела. Видимо, моя каллиграфия ей нравилась, потому что через четыре месяца количество бумаги и продуктов увеличилось, нам даже стали приносить остатки еды для поросят. Я как-то размахнулась с ними: траву скосили, и кормить скотину было затруднительно. Уж не знаю, кто там решил нам помочь, но свинок пока удавалось поддерживать.

Я сделала лестницу из бамбуковых стволов и оглядела пространство за оградой: там обнаружился переулок, с двух сторон ограниченный высокими стенами — с моей и с противоположной. Однажды просидела наверху целый день — увидела только золотаря, собиравшего отходы жизнедеятельности двух особняков, и служанку, выбегавшую на пару часов в город. Надо составить расписание приходов золотаря и спланировать экскурсию в местный вариант Сучжоу. Очень любопытно!

Первую осень и зиму мы с девчонками пережили с трудом. Должна признать, что я, несмотря на возраст и опыт, оказалась самонадеянной вертихвосткой. Не зная броду, полезла в воду! Если бы не продуктовые вливания главного дома и их уголь и дрова, нам пришлось бы гораздо сложнее. Пока в саду имелась трава, птицы перебивались, а вот зимой их пришлось забить, как и поросят. Правда, последних я подарила особняковой кухне к новому году — сами убить хрюшек мы не смогли.

Тогда же мы впервые поели мяса! Повторю — мы не голодали, но ни мяса, ни рыбы нам не выделяли. Хорошо, фрукты выросли, полакомились немного. В остальном — рис да пшено и наоборот. Изредка — соленья, которые мне было трудно воспринимать.

Я, даже живя в Нанкине, питалась в основном европейской едой, поэтому перейти полностью на местную псевдо-китайскую мне было крайне тяжело. Не хватало картошки, квашеной капусты, помидоров, а главное — хлеба. Обычного черного хлеба, он мне даже снился! Уж про сало с чесноком, стейк или бифштекс вообще молчу. Но приходилось есть, что дают, и не выступать.

Зато с Шеньками мы нашли общий язык, даже подружились: ну, если так можно назвать наше общение «госпожа — доверенные слуги». Обе служанки были миленькими аккуратненькими юницами, чем-то похожими внешне: примерно моего роста, маленькие лица, яркие глаза и губы, кожа на щечках чистая, обе носили одинаковые прически — «двойные бублики» и форменные кофточки-юбочки.

Характер же разнился, как выяснилось: Шень Мяо была смелая, говорливая, практичная и хваткая, а Шень Сяо — этакая квочка-рукодельница, домашняя девочка, повариха, но тоже порой «зрила в корень», хоть и высказывалась реже подруги. Их тандем был крепкий, несмотря на различия, но верховодила, определенно, Мяо.

Девчонки, много позже переселения, рассказали, почему решились разделить со мной добровольную изоляцию. Оказалось, что на них положил глаз управляющий, искавший жен иили наложниц для своих сыновей, что абсолютно не устраивало девушек.