Книга Подменная дочь, страница 79 – Лора Лей

Собеседник Вэя, красивый статный молодой человек, богато одетый обладатель точеного профиля, четко-очерченных чувственных губ и ярких миндалевидных глаз, потягивал вино, вольготно расположившись на диване, слушал монолог приятеля и думал о сказанном. Они давно не виделись, и за несколько часов академик вывалил на молодого господина Цзян такую кучу необычной информации, что даже привыкший ее обрабатывать пытливый ум предпринимателя находился в некотором замешательстве.

Совсем не так Чан Мин представлял себе их рандеву: думал, выпьют, как прежде, расслабятся, поделятся новостями и планами, посплетничают о знакомых, пожалуются на семейные склоки, карьерные проблемы. Вместо этого неспешного общения Ли Вэй только и говорил о новом знакомце да восхвалял его таланты! Чан Мин даже слегка приревновал закадычного друга: раньше младший уделял столько внимания только ему.

* * *

Цзян Чан Мин и Ли Вэй были друзьями детства, вернее — или вместе с тем — спасителем и спасенным, связанными долгом жизни. Хотя они уже много лет не считались между собой, но факт оставался фактом: молодой аристократ Цзян был обязан крестьянскому сироте Ли своим спасением из волчьей ямы.

Случайно упав в замаскированную ловушку, он просидел в ней больше суток поздней осенью и, если бы не забредший вглубь леса за хворостом деревенский мальчишка, вряд ли бы выбрался сам или дождался помощи от посланных на его поиски работников отцовского поместья. Тем более, что дерзкого неслуха-бастарда, отправленного из столицы мачехой на перевоспитание в деревню, по ее указанию, особо и не искали, потому как и не воспринимали хозяином, за которым надо следить и о котором надо заботиться. Ну, и сгинул бы, невелика потеря!

Ли Вэй тогда был тощим оборванцем, чья судьба походила на судьбу Чан Мина с той лишь разницей, что будущий ученый был законным наследником умершего от болезни второго сына старика Ли из деревни Фучен. А так имелась и недовольная его существованием мачеха, и сводные братья, и их нелюбовь к слишком умному родственнику, предпочитающему чтение книг дракам с ровесниками-соседями.

С превеликим трудом вытащив из глубокой, с осыпающимися чуть что краями, западни ослабевшего, но тяжелого парня немного старше себя, Ли Вэй вытащил и билет в новую жизнь: молодой господин Цзян предложил деревенщине стать его слугой — для всех, и другом — между собой. И ни разу с тех пор не подвел ни словом, ни делом.

В лесу мальчишки пробыли еще два дня: Цзян простыл, и Ли пришлось дотащить его до тайного убежища–небольшой хижины под горой, куда парень сбегал от приставучих родственников или отлеживался после побоев. Очаг, ручей, птичьи яйца и травы, в которых немного разбирался Сяо Вэй, вернули Мина-гунцзы в мир живых, а потом друзья «обрадовали» своим возвращением родню с обеих сторон.

Бастард, как всегда называла его мачеха, Чан Мин на самом деле был признан отцом и внесен в родословную клана императорских конюших вместе с другими детьми Цзян, поэтому учился и воспитывался в столице наравне с ними.

Однако, из-за частого отсутствия в усадьбе главы семьи, мачеха всячески пакостила пасынку, провоцируя у того злость и раздражение, которые выплескивались на окружающих, что, естественно, становилось известно старейшинам. Чан Мин дерзил — его наказывали, снова дерзил — снова наказывали, пока, в очередной отъезд отца, не сослали в деревню, где он чуть не погиб.