Книга С песней по жизням. Часть 1 и Часть 2, страница 38 – Лора Лей

В этом мире ей посчастливилось обзавестись вуэлой, но на корабле взять в руки местную гитару не довелось, ведь к новому инструменту нужно было привыкнуть, приноровиться, а делать такие вещи, по ее мнению, следовало в одиночестве. Только обретя единение с вуэлой, отработав взаимодействие, можно «выходить в люди». Ирина не хотела задеть гитару, отданную ей с любовью, небрежным «мимопроходящим» отношением. Если инструмента нет, оставался голос. Вот из-за этого-то Ирина и нарвалась на неприятности…

***

Во время путешествия Ирина любовалась не только прибрежными видами, но и присматривалась к своему окружению.

Про Дину она поняла следующее: преданная, обожающая воспитанницу, простая, недалекая, очень религиозная и не очень чистоплотная. Если вначале попаданка надеялась на некое подобие дружбы, теперь так не думала, поскольку Дине требовалось управление: сама женщина самостоятельностью не отличалась, ее нужно было «вести». О мире знала до обидного мало — не помощник, хоть и заявляла обратное. И что-то Ирине подсказывало, что правда об ее истинной личности Дину шокирует настолько, что из верной наперсницы та может превратиться в верного врага. Да-с…

Миколка после знакомства с нордами пропал: парень влюбился в ватагу суровых воинов и моряков. Его горящие глаза давали понять, что у конюха из поляцкого поместья появилась цель в жизни: стать похожим на лихих чужеземцев. И он к ней пойдет, не оглядываясь и не сомневаясь. Такая устремленность вызывала уважение, и в то же время напрягала: между двух вариантов вдруг выберет важный для себя, невзирая ни на что или кого? Молодой и эгоистичный, что уж.

Самым противоречивым персонажем в глазах Ирины был опекун, пан Збышек. Мужчина взрослый, опытный, умный, рисковый, ответственный, верный слову и памяти матери предшественницы. А вот последнее было скорее опасно: в отношении Валиевой клятва могла считаться недействительной, следовательно, конкретной ей, попаданке, ротмистр ничего не был должен. И предсказать его действия в случае «провала» Ирина не бралась.

Наблюдая за бывшим военным, иномирянка отмечала его любознательность (от капитана он не отлипал), некоторую надменность по отношению к Дине и матросам (неявно выраженную, но все же) и мягкую снисходительность — к ней. Он не особо обращал внимания на то, чем она занята, как себя чувствует, не стремился поговорить, что-то спросить, например, о планах на будущее. Или о матери…

Фактически, ротмистр ставил подопечную в известность, направлял, следил за общим состоянием. И всё. С одной стороны- меньше шансов сделать ошибку, с другой… Дело в неумении строить отношения, а не солдат? Он ей не доверяет, потому что она, в его понимании, ребенок, или у него пунктик на контроле? Так ли бескорыстен отставной ротмистр? Ведь документы-то на них с Диной и поместье Славии вместе с деньгами он Арине показал, но не отдал…

Ирина на этой мысли запнулась. Она, получается, заложница Костюшко! Ну, Арина, может, и приняла бы такой расклад, только пенсионерка Валиева привыкла к другому. Вытащить документы, пока опекун занят? А как объяснить потом, почему так поступила, ведь причин-то объективных нет? Скарлетт в данном случае помочь не могла, приходилось отгонять тревожащие мысли виртуальными палками.