Книга Академия Аркан, страница 249 – Элис Кова

В панике я хватаюсь за сухую иронию:

— Всего-то понадобилось… четыре, пять лет?

Бристар фыркает и качает головой, возвращая внимание ко мне.

— Мы с ней не были особенно близки. Так… знакомые, чьи пути пару раз пересеклись. Не больше. — Так она говорит, но я-то знаю: мать не стала бы делиться нашей фамилией с «просто знакомой». — Я узнала о том, что случилось в Провале, только через несколько месяцев. А к тому времени вы с Ариной уже скрылись. Она хорошо тебя учила… вы смогли скрываться от нас так долго.

— От «нас»? От Клуба Звёздной Судьбы? — спрашиваю, хотя догадываюсь, что речь не о клубе.

— Нет.

— Тогда от кого? — голос срывается в шёпот. Почему именно сейчас? Почему только сейчас она решила рассказать? Ведь у неё были годы… Но сильнее жажды упрёков во мне — жажда услышать правду.

— Это твоя мать должна была сказать тебе. — Бристар проводит пальцами по виску, затем по брови.

— Скажи мне сама. Я выдержу всё, что бы это ни было. — К счастью, голос звучит ровно, хотя внутри меня тянет ко дну холодная, тяжёлая волна.

— Что ты знаешь о Хранителях Мира?

— Это название мне ни о чём не говорит.

— О, Лейлис… — она тяжело вздыхает. — Хранители Мира — это стражи Старших Арканов. И, прежде всего, самого Мира. Это древний орден, существовавший сквозь время и вновь возникавший после каждой перемены миров. Мы — те, кто хранит память о прошлых мирах, даже если она стёрта, когда Мир перезаписывается. И мы охраняем тайну сосуда, на котором запечатлён Мир.

Говоря это, Бристар закатывает рукав и кладёт себе на предплечье маленькую круглую карту — такой формы я ещё никогда не видела. На ней тончайшая прорисовка, напомнившая мне стиль матери, но линии ничего не значат для меня. Как только бумага касается кожи, карта растворяется, и над ней вспыхивает символ. Словно татуировка, набитая металлическими чернилами с ржавым отливом. Простой рисунок: ромб со вспышкой-звездой в центре. Я уверена, что никогда раньше его не видела. Но он исчезает так же быстро, как появился.

У меня челюсть едва не отвисает. Я месяцами рылась в библиотеке, сновала в мастерской Дурака, выискивала в разговорах с Каэлисом хоть намёк на объяснение про «сосуд»… а всё это время Бристар хранила ответы.

— Что такое сосуд? — стараюсь не прозвучать слишком жадно.

— Карта, как и все остальные. И вместе с тем — особенная. Она создаётся сакральным процессом рисования, который передаётся по крови Хранителей Мира из поколения в поколение. — Её пальцы сжимают и разжимают подлокотники кресла.

— И все Хранители знают этот процесс?

— Когда-то, в других мирах, да. Но не больше. В последние дни предыдущего мира — ещё до того, как он был изменён — Хранителей безжалостно истребляли. Лишь немногие уцелели, и их преследовали с той же жестокостью уже в этом мире. Среди выживших была твоя мать. И она была последней, кто знал, как создать сосуд.

Я открываю и закрываю рот, откидываюсь на подушки. Пальцы машинально скользят в волосы.

— Всё, чему она учила меня… — Все эти приёмы рисования. Все ночи, когда мы рисовали карты, и она говорила: «Чувствуй линии. Пусть они сами ведут твою руку». Я словно слышу её шёпот: Это наша особая карта. Значит, её упорство было не только потому, что я — Старший Аркан. Или вовсе не поэтому.

— Ты, Клара, — последняя живая, кто знает, как создать сосуд. И я уверена: корона уже близка к тому, чтобы раскрыть это. Если ещё не раскрыла. — Бристар разворачивается ко мне всем телом. — И скоро тебе придётся сделать выбор. Передашь ли ты это знание семье, что веками была нашим врагом? Или защитишь его, как твоя мать?