Книга Академия Аркан, страница 3 – Элис Кова

— Ваше Высочество, — тоном, в котором нарочно нет ни капли уважения. Скука, равнодушие. Будто я не провела каждый месяц этого года, проклиная его и придумывая, как заставить его страдать.

— Садись, — на его губах играет усмешка.

Я бы с радостью плюнула ему в лицо. Но подчиняюсь. Вхожу в комнату, обходя лужу крови под Смотрителем. По пути замечаю: каждое ранение — идеально ровный надрез, пронзающий даже толстую кожу его куртки. Чистый, точный порез. Я слышала, что в умелых руках карта Рыцаря Мечей может натворить ужасов. Но до сегодняшнего дня я никогда не видела это своими глазами. И ни разу не ненавидела кого-то настолько, чтобы захотеть использовать её.

До встречи с Каэлисом.

Сев напротив него, я изучаю его открыто, как и он меня.

Всё в принце Каэлисе — изящество и угроза. Будто художнику поручили нарисовать воплощение власти и хищной мужской красоты. Его чёрные лакированные сапоги сверкают, как зеркало. Брюки подчёркивают силу бёдер. Под массивным пальто, расшитым сотней серебряных мечей, виднеется чёрная рубашка с высоким воротом. На цепи из тёмной стали, почти без отблеска, висит меч с короной на рукояти. Волосы — тёмно-фиолетовые, почти чёрные, в небрежных волнах обрамляют лицо, отбрасывая тени на глаза. Глаза, в которых невозможно прочитать хоть что-то человеческое.

Он излучает холодное могущество, до боли контрастируя с моим жалким видом. Под тонкой кожей торчат кости. Волосы — обычного тёмно-каштанового цвета — когда-то можно было заплести. Сейчас они обрезаны до ушей: в Халазаре иначе с ними не справиться. Тюремная форма словно вросла в тело. Да, в общем-то, так и есть.

— Раз ты знаешь, кто я, значит, догадываешься, зачем я здесь. — Он складывает пальцы домиком, поднося их к губам.

— У меня есть догадки, Ваше Высочество, — это обращение горчит на языке.

— Прекрасно. Ещё лучше, что ты вообще в состоянии разговаривать. Халазар обычно… забирает способность говорить у людей, — его голос замирает на полуслове.

Забирает? Он имеет в виду — ломает. Разбивает на куски. Не то чтобы мне было жаль остальных заключённых. Но здесь есть и такие, как я, кто поплатился за попытку вырваться из нищеты. За попытку жить по-своему. За попытку защитить тех, кого любит.

Каэлис опускает руку в пальто и достаёт колоду таро. Каждая карта — произведение искусства. Цвета, символы, тончайшие линии — безупречны. Колода идеально ложится в его длинные, сильные пальцы. Такая таро — достойна принца. Больно осознавать, что человек, способный на такую красоту… он же и есть Каэлис.

Я бы отдала многое, чтобы рассмотреть каждую карту поближе. Даже с окровавленным Смотрителем у ног и злейшим врагом перед собой, я не могу отвести взгляда от этой колоды. Руки дрожат от желания прикоснуться к ней.

Он перемешивает карты, а затем — не вызывая магией, а с театральной грацией — вытягивает одну.

— У меня есть к тебе пара вопросов, Клара. И, несмотря на то, что ты наверняка будешь образцом честности… боюсь, мне будет трудно поверить словам преступницы. — Он кладёт выбранную карту на ладонь.

Девятка Мечей. Женщина лежит в постели, полуприкрытая простынёй. Девять клинков пронзают её, пригвождая к матрасу. Лицо искажено мукой.

На такую прорисовку, наверняка, ушёл целый день. Уровень детализации — а значит, и сила, заключённая в карте — поразительный. Но восторг борется с ужасом. Потому что я знаю, что означает эта карта. И я знаю, что сейчас произойдёт.