Книга Академия Аркан, страница 81 – Элис Кова

— Это жертва, но каждый из нас обязан платить свою цену ради служения короне Орикалиса, — эти слова звучат как пустой лозунг, в который Элорин не верит ни на йоту. Я бы поставила на это свою жизнь.

— А плата связывает нас всех, — добавляет Мирион. — Это жертва, которую можем принести только мы. И только мы способны её понять.

Между ними пробегает взгляд. В нём есть что-то ещё. Но я не знаю, как спросить об этом. Вместо этого сосредотачиваюсь на практической стороне сказанного:

— А как… начертить воспоминание?

— Так же, как и материалы для порошков требуют особой обработки, чтобы стать пригодными для чернил, — говорит Элорин. — Именно акт жертвы — отказ от воспоминания — заряжает тот пигмент, что я использую, делая его магическим.

Она протягивает Сорзе большой лист бумаги, вытянув его из общей стопки.

Заряжает пигмент… Я опускаю взгляд на свою ладонь, вспоминая, сколько раз уже прокалывала палец, чтобы смешать кровь с чернилами и начертить Младшую карту с любым порошком. Может, Тал прав: плата действительно во мне, и я просто почувствую, как тогда — когда поверила и поняла, что могу чертить любую карту.

Из раздумий меня вырывает прикосновение бумаги — мне в руку передают лист. Наши взгляды с Элорин встречаются.

— Для начала, — продолжает она, — сосредоточьтесь на сути вашей карты. Что она значит? Медитируйте. Рисуйте всё, что приходит на ум. Не заставляйте себя — позвольте символам и ощущениям течь через вас. Следуйте за ними. Пусть они поведут вас к внутренней истине.

Она звучит почти как мама. Я стараюсь не думать об этом.

— А как Эза уже умеет чертить свою карту? — спрашиваю. Полагаю, это не секрет. А если и так — я не против испортить Эзе пару тайн.

— Дружба с другими Майорами дала ему небольшое преимущество ещё до поступления в академию, — объясняет Мирион.

— Ах, ну, конечно. Как и всегда — знать начинает с форы, — бормочет Сорза. Хотела бы я поддержать её, но заставляю себя держать лицо: безмятежное или, может, даже чуть виноватое. В конце концов, мне ведь положено быть одной из этих «знатных».

— Сейчас тебе стоит сосредоточиться на своей собственной карте, — Элорин постукивает по столу. Её длинные ногти сверкают так же ярко, как и разноцветные пряди её волос.

Сорза и я сидим за своими чертёжными столами. Часы ускользают, прерываемые лишь тогда, когда Мирион любезно приносит нам лёгкие закуски вместо пропущенного обеда. Впервые в жизни моя рука неподвижна. Я не могу начертить ни единой линии. В памяти всплывают образы — Мама и Арина, как мы выживали на улицах Города Затмений, клуб «Звёздные Скитальцы», уличные драки, холодные зимние ночи, когда единственным оружием против дрожи было тёплое тело рядом. Я пытаюсь уловить знак, общую нить, хоть что-то, чтобы всё это связало — через призму значения Колеса Фортуны. Возможности танцуют перед глазами, дразнят меня, всё время ускользая.

Удача на моей стороне. Это единственное, что приходит в голову. Очередной признак моего якобы Майора. Но сейчас, когда она мне нужнее всего, удача не проявляется. Если это и есть врождённая способность моей карты, то вызвать её по желанию я точно не могу.

Колесо Фортуны может означать перемену везения, но также и резкий поворот судьбы, подчинение внешней силе. Это точно. Никогда ещё я не ощущала себя настолько вне контроля.