Книга Форт Грез, страница 107 – Анна Синнер

Демон, вопреки ее ожиданиям, принарядился, как и его возлюбленная. Платье у Лили было невероятное. Легкое, струящееся, с открытой спиной, сотканное из невесомого черного шелка. Смоляные волосы демоницы, нарочито – небрежно зачесанные за уши, густым каскадом лежали на плечах, открытая взору роскошные платиновые сережки с черными бриллиантами. Но самым красивым в ней было то, как она смотрела на Ннгара.

– Смотри – ка, что творится, – шепнул ей на ухо Кай, когда церемония уже закончилась, и гости пустились в пляс. – Глядишь, окольцует твоя подружка нашего ловеласа.

Сианна проследила за взглядом мужа. В укромном уголке у фонтана на скамейке, блаженно прикрыв глаза, отдыхала Санта. Румяная, с распухшими от поцелуев губами. На плечах некромантки красовался легкий мужской плащ. Хозяин упомянутого плаща пристроился рядом и с мечтательной улыбкой подростка вырисовывал на ладони Лойс какие – то завитушки, едва касаясь кожи кончиками пальцев. Вот уж воистину, Сианна и подумать в жизни не могла, что однажды своими глазами увидит влюбленного Килмара.

– Потанцуешь со мной? – предложил Кай.

– А как же арбалет? Мы их даже не поздравили! – ахнула Сианна… И поняла, что поздравлять было уже некого. Ннгар и Лили сбежали с собственной свадьбы.

Улизнули, кстати, не они одни. Краем глаза Сианна заметила Рессарию, юркнувшую в портал вслед за Энсором. Кто бы мог представить, что среди всех мужчин на свете этот хмурый мальчишка со шрамом, совсем еще юный, и станет избранником многоликой.

Влюбленные и счастливые, Кай и Сианна танцевали до рассвета.

Забылась Авалькина, и храм заброшенный забылся, ведь никто из них так и не заметил поросшую плющом табличку у подножия статуи Накиры:

«Здесь покоится презренный предатель, убийца и узурпатор власти Феанор Элларинаэ…».

Гордон Деналь.

Гордон знал, настанет день, и мальчишка устанет играть в благородство. Он не ошибся. Едва пробил полдень, дверь камеры отворилась, и его весьма невежливым образом выволокли наружу.

Уже год, как он сидел в этой проклятой башне, что в народе именовали «безмолвной». Иллай постарался на славу. Камера его была просторной. Целых три этажа, соединенных добротной каменной винтовой лестницей. Внизу – гостиная, где и стул присутствовал, и стол, и даже маленькая библиотека. На втором этаже – ванная комната, с туалетом и просторной посудиной, в которой он порой и нежился с превеликим удовольствием, хотя вода была ржавая, да еще и не слишком – то теплая. На самом верху же располагалась спальня. Его «королевские» покои. Кровать, ковер, шкаф с одеждой, носить которую ему было некуда, пара полок, опять же – с книгами, но главное… Окно. Единственное в башне. Маленькое, с решеткой и тем самым видом на Эльсинор, что обещал ему этот щенок.

« – Думаешь, я собираюсь тебя казнить? Ну уж нет, Гордон Деналь. Для тебя смерть будет помилованием, а я не собираюсь быть милосердным. Ты будешь жить долго. Очень долго, это я могу тебе обещать. Будешь вечность сидеть в безмолвной башне и смотреть, как процветает Эльсинор.»

Иллай слово сдержал. Кормили его на убой. Целителя присылали чуть ли не раз в неделю. Все острые предметы из башни убрали, чтоб не перерезал себе вены, а ванну зачаровали, чтобы утопиться не надумал. Месяц он терпел. Не смотрел в окошко. Но однажды сдался. С тех пор этот ничтожный, малюсенький «портал» в мир стал его личным ночным кошмаром. У окна он сидел часами. Сидел и смотрел, как дома на севере Эльсинора растут, словно грибы после дождя, как укрепляют городские стены и защитный купол, как горожане снуют туда – сюда, живут и радуются, пока он, всеми забытый, как дурак, таращится в окно.