Книга Город Тысячи Пещер, страница 45 – Анна Синнер

– Сферу зажжете, может?

– Я нас не подожгу, как Бьянку?

Рейден рассмеялся и аккуратно взял ее за запястье, развернув руку ладонью вверх:

– Не бойтесь. Максимум останемся без одежды. А если поместье сгорит синим пламенем, я особо не расстроюсь.

Аста вздохнула, собралась с силами и зажгла на ладони малюсенькую сферку, на большее не решилась. В целом путь было видно. Они стояли посреди тоннеля, вероятно, служившего путем отхода из поместья на случай непредвиденных обстоятельств. Герцог отпустил ее руку и удовлетворенно кивнул:

– Молодец.

– Вы уверены, что Гордон не знает об этом тоннеле?

– Уверен. Из поместья сюда ведет только одна дверь. Из кабинета, где раньше трудился мой отец. Но она хорошо замаскирована, Деналь никогда ее не найдет, даже если очень захочет.

Минут десять герцог шел молча, а потом внезапно спросил:

– Астория, а почему Вы носите фамилию Берлейн, а не Даххар? Насколько я знаю, даже у кессарийцев дети носят фамилию отца… Если не хотите, можете не отвечать.

– Почему же. Отвечу. У кессарийцев имя ребенку дает старший в роду. На момент моего рождения старшей была, да и сейчас остается моя бабушка. Слышали же, наверное, что с отцом они не ладят. Она считает, что, склонив голову перед Альбертом, ее сын опозорил весь род Даххар. Поэтому она «щелкнула его по носу» и в книгу новорожденных внесла имя Астория Берлейн.

– Ваша бабушка, должно быть, интересная личность… Столько лет удерживать власть, будучи единственной женщиной среди ханов. Чтобы потянуть такую ношу, нужно иметь стальную волю и гибкий ум.

Фейсса – хан была именно такой. Она пришла к власти на правах регента после смерти Михран – хана Даххара, деда Асты. Других родственников у Михран – хана не было, не считая пятилетнего сына, поэтому ханы нехотя, но все же приняли в свои ряды женщину. И ее бабушка быстро растопила суровые сердца кессарийских правителей, прочно закрепившись у власти. Настолько прочно, что отец Асты смог отвоевать место хана лишь в тридцать пять лет. Тогда мать с сыном и поссорились. Фейсса – хан восприняла это, как нож в спину, обиделась на сына, отошла от дел и прочно занялась заботой о новорожденной Асте. Пятнадцать лет Ивран Даххар вместе с другими ханами правил кессарийскими землями, а Фейсса – хан воспитывала внучку и колесила по миру. Так было до тех пор, пока Килденгард на напал на Эльсинор. Аста с бабушкой тогда как раз гостили на Фьяльке, и новости о начале войны пришли слишком поздно. Король Шантилар просил помощи у кессарийцев, и все ханы проголосовали «за». Исключением был лишь ее отец. Эльсинор пал, а Фейсса – хан пришла в такую ярость, что объявила войну собственному сыну и за три дня вернула себе место у власти. Ханы переворот поддержали, а отцу Асты пришлось уехать в Килденгард и поступить на службу к королю Альберту. И если для Асты и ее матери двери дворца великой хан были всегда открыты, то имя сына Фейсса – хан слышать не желала. Собственно, как и Ивран Даххар, впадавший в бешенство при любом упоминании своей легендарной матушки.

Они стояли в самом конце тоннеля, у двери. С этой стороны дверь выглядела вполне обычной.

– А вдруг он в кабинете? Работает ночью?

– Придется рискнуть, – он протянул руку и коснулся пальцами двери.

Та повела себя совершенно неожиданным образом. Сначала на двери появился какой – то горящий красный символ, Асте неизвестный, а потом она и вовсе растворилась, оставив после себя лишь пылающий красным светом проем. Магия диковинная, что – то отдаленно похожее на кессарийские ритуалы.