Онлайн книга «Мой шикарный босс»
|
– Нет, – еле слышно, одними губами прошептала я. Как объяснить, что я просто панически его боюсь? Что именно поэтому мне хочется мысленно улететь в облака и не возвращаться, пока он не уйдет. И вот теперь я все потеряла. Как я буду кормить Нику? Как я буду платить за ее репетиторов – она хочет поступать в театральный? – Я так понимаю, что эта работа вам не нужна? Что ж… – развел он руками. Я так и увидела, как он дальше пожелает мне «хорошего дня» и пинком выкинет из директорского кабинета. А мне ведь надо платить за две квартиры – свою и мамину. И скоро делать ТО [3] моей ласточке бесфарной. Слезы сами собой так и хлынули из моих глаз. Я посмотрела в последний раз на Шувалова, прошептала: – Только не «Хорошего дня!» Пожалуйста! – Я уронила лицо в ладони. – Что? – не понял он. Дальше я не стала снисходить до разговоров, а сразу принялась реветь. Говорят, что женщины живут дольше, потому что умеют вовремя сбросить стресс и не тащить на себе всякую тяжесть и душевную боль. Что ж, возможно, это и так. Я, правда, не чувствовала, что мне становится легче. – Что вы делаете? – рокотал возмущенный шуваловский голос. Я слабо реагировала на окружающую действительность. Плечи мои сотрясались, я растирала слезы по лицу, размазывая заодно косметику, и мне было себя так жаль, так жаль! Сколько же, в самом деле, можно! Всю жизнь тяну свой воз, совсем одна. Мама меня пилит, папа умер, мужиков хороших нет. А теперь я еще и безработная. Ну чем я хуже других? Почему такие, как Хрюнина, никогда не полезут в шкаф? Почему я всегда всего боюсь и никогда ни на что не решаюсь? Почему я такая идиотка? – А-а-а! – рыдала я, оплакивая свою горькую судьбу. – Да что ж это такое? То вы молчите как рыба, то ревете белугой, – злился Шувалов. Мне было плевать. Чего это я буду думать о чувствах человека, который выкинул меня из родной компании, потому что я не смогла повторить последнюю фразу его долбаных нравоучений. Да пошел он! – А вы тоже хороши! – ревела я. – Я-то тут при чем? – опешил Шувалов. Я подняла на него злые заплаканные глаза. Выглядел он довольно растерянно. – Все вы – мужики – бесчувственные сволочи. А-а-а! – продолжила я реветь. А чего стесняться, если все кончено?! – Да прекратите вы выть! – возмутился он. Я только еще больше обозлилась: – Я не вою, я рыдаю. И не прекращу. Что, приятно выставить женщину на улицу? Вы-то молодец, улучшили показатели! А чем я буду дочь кормить? – А надо было нормально работать! – возмутился Шувалов. Я вскочила и посмотрела ему прямо в глаза. – А я и работала нормально. Что я не так делала? Клиентов не воровала, спецификации выписывала как надо. И отчеты – это ерунда. Все я вовремя сдавала, что было обязательно. А если надо – я и лучше бы могла, только нашему директору это не нужно было! – Все вы, женщины, только приспосабливаетесь. Делаете только то, что из вас палкой выбьешь! – рявкнул Шувалов. Я плохо переношу рявканье, особенно от мужчин. Тем более от начальства. Как подбитая этим криком, я плюхнулась обратно на стул и принялась всхлипывать. – Ну и ладно! Ну и пожалуйста. Как-нибудь справлюсь, – бессильно всхлипывала я. Шувалов нервно ходил по кабинету. – Сколько можно рыдать? Это же не метод! – озадаченно разводил он руками. – А кричать на женщину – метод? – пожаловалась я. Шувалов остановился, потом что-то решил и пошел к столу. – Выпейте воды. – Он сунул мне стакан воды. – Не хочу-у-у! – отвернулась я. – Отстаньте от меня-а-а! – Да что ж такое. У вас что, истерика? – нахмурился он. – Ну и что?! Вам-то что-о-о? – хлюпала я. В принципе, мне становилось легче. Еще немного, и я бы начала успокаиваться сама. Мы, женщины, и не такое переживали. Ничего, работа – еще не конец света. Хотя при мысли, что я все-таки потеряла свое рабочее место, причем по собственной дури, слезы снова и снова наворачивались у меня на глаза. – Так. Зажмурьтесь, – вдруг неожиданно скомандовал Шувалов. Еле успела я выполнить его распоряжение, как мне в лицо полетела струя холодной воды из кувшина. Я охнула, захлебнулась, закашлялась и замотала головой. Слезы, в принципе, действительно остановились. – Что вы делаете? – Прекращаю вашу истерику, – виновато пояснил Шувалов. Я уставилась на него, прерывисто дыша, чувствуя, как вода противно течет по плечам и спине. – Вы с ума сошли. – Зато вы не плачете. Вам лучше? – Мне лучше? – оторопела я от вопроса. Впрочем, мне действительно стало лучше. Правда, хотелось порвать Шувалова на куски. Или тоже облить. Но… слез больше не было. – Да… вроде. – Вот и хорошо, – обрадовался он. – Что вы так ревете? – Мне нужна эта работа, – уставшим голосом пояснила я. – Очень нужна. – Да? – задумался он. – Ну, тогда можете успокоиться. Увольнять вас я и не собирался. – Да? Правда? – опешила я. – По крайней мере, до того, как понял, что вы меня не слушаете. – Ой, простите. Я просто задумалась. Правда? – Улыбка сама собой заползла на мое лицо. – Вы меня не уволите? – Не сегодня, – моментально нахохлился он. Не время было спорить с начальством. Я решила, что надо отползать, пока рабочее место все еще мое. – Я пойду? – робко спросила я и добавила: – Спасибо вам большое. – Не за что, – буркнул Шувалов, по-прежнему не глядя в мою сторону. Я бочком прошла к двери и уже почти вышла, как меня нагнал его вопрос: – Скажите, Митрофанова, а почему вы все-таки прятались в шкафу? – Я? – переспросила я. – Естественно. Или там, в шкафу, еще кто-то был? – прищурился он. Я замотала головой. – Нет, никого. Я… просто… – замешкалась я. Ну, и что ему сказать? Что я трамвая ждала? Может, у меня тоже проскочит, как у Штирлица? Нет, сейчас его нервировать никак нельзя. Пока он в мирном расположении духа. – Так что? – Я услышала ваши шаги. – И что? – удивился он. – Просто… просто я подумала, что лучше не сталкиваться с вами. От греха подальше, – добавила я зачем-то. Шувалов несколько секунд оторопело молчал. Потом откашлялся и спросил: – То есть это и есть причина? – Примерно… да, так. Вас все немного боятся, но лично я вас боюсь гораздо сильнее остальных. Я вообще с детства такая трусливая. Вот я и решила… переждать в шкафу. А что мне, самой в клетку с тигром лезть? Чтобы вы меня слопали? Вам-то что, смахнете, как комара, а мне потом как-то жить. Дочку кормить, маму. |