Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 118 – Ульяна Муратова

— Всем известно, что ты до сих пор сохнешь по Дженере!

— Конечненько, Гай, — весело ответил Эрер. — Я смотрю, ты и сам так сохнешь, что аж не просыхаешь. Надо полагать, от переизбытка семейного счастья. Но вы друг друга стоите, сладкие неразлучнички.

— Зачем ты припёрся?

— Поболтать с дражайшим старшим братиком, зачем же ещё люди ходят вот на такие семейные мероприятия? Или ты бы предпочёл, чтобы вместо этого я пошёл к дознавателям и предложил им покопаться в одном старом деле? Ну, знаешь, пересмотреть показаньица, поспрашивать об одном актёришке, которого ты нанял. Или чтобы я пошёл к отцу и рассказал ему о подвигах его непогрешимого первенца? Как думаешь, на этот раз он бы мне поверил?

Лицо Гая становилось всё бледнее, а черты лица заострялись по мере того, как Эрер говорил. Глаза горели бессильной яростью, а нижняя челюсть непроизвольно выдвинулась вперёд.

— Если бы хотел, ты бы уже сходил и к дознавателям, и к отцу. Однако ты здесь. Чего ты хочешь на самом деле? — процедил Гай. — Мальба ты не получишь! И ничего не докажешь! Никто уже не сможет раскопать, как всё было на самом деле. Был актёришка или его не было? Изнасиловал он ту девчонку или нет? Никто ничего не докажет, Эрер! Все свидетели мертвы, а лично я никакого преступления не совершал, и обратное доказать ты не сможешь!

— И височную печать ты не подделывал? — насмешливо спросил Эрер, испытывая нечеловеческое облегчение от того, что они с Гаем больше не делят одну на двоих.

Лицо брата перекосило от гнева:

— Дженера… эта сучка говорила с тобой, да?

— Неужели ты смеешь называть сучкой нашу прекрасную совместную жену? — притворно оскорбился Эрер. — Но да, она была так добра, что навестила меня в госпитале. Мы чудненько поболтали о старых добрых временах и выяснили много чего интересненького. Но речь не о ней, а о тебе, Гай. Начиная с этого момента, ты больше не можешь позволить себе ни единой ошибки. Оступишься — и я заберу Мальба, уничтожу твою репутацию, а тебя упеку в самую дрянную шахту Империи и лично буду приезжать полюбоваться на то, как ты задыхаешься в забое. Поверь, моих связей на это хватит.

Гайяд молчал. В нём кипела ядовитая злоба, но даже тронуть младшего брата-мага он не смел. Почему одним всё, а другим — ничего?

Эрер ждал ответа, балансируя на тонкой грани своей задумки, словно шёл по лунной дорожке, дрожащей на поверхности реки.

Он не хотел причинять ненужную боль ни пожилым родителям, который не пережили бы нового скандала, ни своему первенцу, который ничем не заслужил разбитого семейного очага, ни даже Дженере, всего лишь любившей себя и своих детей больше, чем своих мужчин. В конце концов, он сам её выбрал, глупо было бы ненавидеть её за свою ошибку.

Ни к кому из них Эрер не испытывал ненависти, даже к брату.

Обида, разъедающая его изнутри столько лет, наконец растворилась в объятиях той, кто понимал и ценил его по-настоящему. Он получил ответы на мучившие его вопросы и даже испытал облегчение — его брат оказался не настолько плох, как он предполагал. Гай не хотел зла той пострадавшей девушке, он всего лишь был одержим желанием забрать у Эрера семью.

Ну и чудненько.

Пусть забирает семью, которая никогда не любила Эрера по-настоящему. Он уже обрёл новую, а прошлое пора отпустить. На этот раз — навсегда.