Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 139 – Ульяна Муратова

Домой. К семье, которая его любит.

Тридцатое сектеля 1135-го года

Мой любимый особист!

Ты едва успел уехать, а я уже скучаю безумно.

Хорошо, что все от меня чего-то хотят и полно дел.

Сегодня мы наконец закончили переезд и разместились. Дом такой большой, что к вечеру я устаю ходить по нему туда-сюда, и это я ещё не успела обойти весь участок.

Дед Кальв в первую очередь исследовал сарай и погреб под ним, остался крайне доволен. Комнату при этом занял ту, на которую ему указала Талла. Действительно, погреб гораздо важнее спальни! В итоге гости расположились на первом этаже, а мы с тобой будем на втором. Для приватности.

Шельма весь день носилась по участку, пыталась пролезть в сад к соседям, а также пришла в дичайший восторг от швейной машинки. Талла её чувства полностью разделяет. Мы, правда, не сразу разобрались, как работает эта шайтан-техника, но когда разобрались, одним махом наделали кухонных полотенец и скатертей. Жаль, что для всех этих скатертей стол у нас только один.

Дичик собирал и сортировал обрезки ткани, Шельма пыталась их сожрать, а дед Кальв доказывал нам с Таллой, что неправильно мы поняли принцип работы механизма, за что был изгнан обратно в сарай и даже немножко в погреб.

Спать без тебя было тоскливо, но меня согревала и утешала Шельма.

Возвращайся скорее!

Тридцать первое сектеля 1135-го года

Мой самый дикий на свете особист!

Утро сегодня началось со скандала.

Шельма залезла на дерево, где свили гнездо синекрылые вороны, и попыталась (возможно!) наладить с ними добрососедские отношения. Вороны этот душевный порыв не оценили и хорошенько её поклевали и покарябали, пользуясь тем, что лапами она держалась за ствол и побаивалась высоты.

Униженная, но не сломленная, она вернулась в дом, украла и разодрала два полотенчика. Видимо, в качестве моральной компенсации.

В целом, никаких претензий к воронам не имею — их гнев мне понятен.

Талла всё ещё в восторге от швейной машинки и грозится обеспечить нас промышленным запасом занавесок и постельного белья.

Дед Кальв разобрал кусок забора, загнал на участок телегу и собрал забор обратно — тот стал только ровнее и краше. Теперь телега стоит у глухого забора вся такая загадочная.

Вороны это заметили и жидко обстреляли её с высоты. К счастью, дед Кальв успел увернуться, поэтому пострадавших нет.

Хотя вру — есть.

Гордость Шельмы.

Она за обстрелом наблюдала из окна, вся распушилась от переизбытка охотничьего азарта, долго готовилась, переминаясь с лапы на лапу, а потом грациозно прыгнула лобешником прямо в стекло.

Не могу быть уверена на все сто, но в ответном птичьем гвалте отчётливо слышался каркающий смех.

Мы делали Дичику массаж, и я с уверенностью могу сказать, что заметила прогресс даже за те дни, которые мы с ним не занимались. Это, безусловно, заслуга Таллы, они вместе делали разные упражнения и растяжку.

Обязательно напишу тебе завтра, а сегодня отправила через Таллу письма Луняше и дядьке Мелесту. Очень надеюсь, что у них всё хорошо.

Очень скучаю, обнимаю и целую.

Тридцать второе сектеля 1135-го года

Мой чудесный особист!

Наш домашний леопард сегодня забрался на воронье дерево и истошно на нём орал, отказываясь спускаться до полной птичьей капитуляции.

Вороны исхитрились нагадить прямо на роскошную леопардовую шкуру и, как следствие, в самую душу Шельме, потому что когда я сняла её с дерева, то пришлось ещё и мыть. В отместку она стащила недошитую белую наволочку, разложила её в садовой луже и смачно в ней извалялась, тем самым нагадив в душу уже Талле. Забегая вперёд скажу, что мне в душу тоже нагадили, но чуть позже.