Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 85 – Ульяна Муратова

— А почему больной в сознании? — довольно бесцеремонно спросила Кайра, включаясь в процесс.

Скинула жилетку, закатала и закрепила рукава рубашки, надела один из висящих на гвоздике халатов и принялась обрабатывать руки всё той же тёмной смесью, пахнущей спиртом и трехдневным похмельем.

— Отравленный ядом организм становится плохо восприимчивым к заклинаниям, а зелья мы даём только поддерживающие печень и почки, иначе велик риск полиорганной недостаточности. С собственной магией у таких пациентов тоже бывают проблемы, поэтому мы стараемся сначала удалить все волоски, а потом уже лечить консервативными методами.

Маг, лежащий на столе, мутным от боли взглядом упёрся в потолок, крепко сжимая челюсти и кулаки. Я старалась не смотреть на его живот, потому что мутило всё сильнее и сильнее.

— Рана поверхностная, но так как заражение уже идёт вовсю, выглядит паршиво. Однако шансы есть. Смотри, видишь, половину раны мы уже очистили, — пышногрудая указала на отвратительного вида неровный чёрный рубец на боку.

Я обрабатывала руки так медленно и тщательно, как только могла. Всё надеялась, что удастся побороть тошноту. Кайра уже давно встала к операционному столу и загородила собой обзор, но легче не стало. Специфический запах, небольшое помещение, усталость, переживания за Эрера и сожаление, что пришлось оставить Таллу с Дичиком — всё это давило на плечи, и хотелось не смотреть на страшную рану, а заползти под операционный стол, свернуться там клубочком и скулить.

А ведь я хотела отправиться работать к Разлому! Всерьёз рассматривала такой вариант, но теперь однозначно понимала, что не смогу. Это не просто не моё — у Разлома я принесу только вред и подведу людей, которые будут на меня рассчитывать.

Да, к виду крови можно попробовать привыкнуть, потому что она хотя бы естественна. А эта чёрная рана вызывала какой-то глубинный мистический ужас… Но если она такая ужасная, то надо знать, как её лечить, так?

Взяла один из пинцетов и встала рядом со склонившейся к лупе Кайрой.

— Смотрите, волоски очень тонкие, острые и заходят глубоко в рану. Так как они полые, яд содержится внутри. Касаться их желательно только инструментами, иначе быстро получите заражение пальцев — и даже не почувствуете. Придётся ещё и вас потом оперировать.

— Почему тогда вы работаете без перчаток?

— Потому что смысла в них нет. Любые, кроме фольгированных, волоски прошивают насквозь, а в таких теряется чувствительность. Нужно очень тонко чувствовать, когда ведёшь пинцетом вдоль раны. Если вести «против шерсти», то волоски цепляются. Но в перчатках этого не ощущаешь. Раньше целители этих ран вообще не касались, но потом Гвендолина Боллар и наш комцель открыли метод лечения. Гвендолина — ваша родная сестра, если я не ошибаюсь? — спросила Роуза у Кайры.

— Да, старшая, — ответила Кайра.

— Они вместе с комцелем обучали нас всех. Очень милая нобларина, внимательная и с системным подходом. Комцель просил перевести её к нам и предлагал должность заместителя, но она предпочла остаться в гарнизоне мужа. А жаль! Такая талантливая!

Возможно, мне показалось, но Кайре похвала в адрес сестры не пришлась по душе. Она буркнула в ответ нечто нейтрально-равнодушное и погрузилась в работу. Шатенка показала, как находить волоски, как вынимать их, чтобы ненароком не сломать, как лучше заживлять очищенную от микроскопических заноз рану.