Книга Лекарка поневоле и 25 плохих примет, страница 78 – Ульяна Муратова

Он сделал несколько шагов к ней, запустил пальцы в густые, небрежно собранные на затылке кудри, заставляя запрокинуть голову, прижался носом к скуле, вдохнул пьянящий запах её кожи и нахально улыбнулся:

— Ещё как позволила бы.

Она пахла летом, пряными травами, немного карамелью и почему-то солнцем. Наверное потому, что полуденница. Две ладошки скользнули вверх по его плечам, и пришлось их ловить и останавливать.

Эрер отпустил Таисию, отступил, сел в мобиль и уехал.

Он понимал, что поступил правильно и логично, но чувство было такое, будто взял и выстрелил себе в ногу. Очередью.

Добравшись до здания СИБа, он до полудня писал рапорты по другим заявкам, нарочно откладывая тот, писать который не хотелось. Нужно было сказать Десару, но капитан куда-то запропастился, и искать его Эрер поленился. Вернулся домой и завалился спать, а в середине дня его артефакт для экстренной связи затрезвонил, вызывая на службу.

Эрер продрал глаза и явственно понял, что пока он любезничал с чужемирянкой, кто-то обнаружил Странника. Что ж, зато теперь думать о девушках станет некогда — наверняка на устранение опасного мага бросят всё отделение, а значит, наконец станет весело.

Когда Эрер уехал, я долго смотрела вслед его машине, а потом вернулась на одеяло и разревелась. Обидно было до чёртиков!

Рассудком я понимала, что ничем Эрер мне не обязан и поступил логично и порядочно: объяснился, припасов привёз, не стал пользоваться «служебным положением». А ведь какой-нибудь подонок на его месте мог хоть изнасиловать, я бы даже пожаловаться не сумела. Кому и куда? Кукушкам в лесу? До столицы нужно ещё как-то добраться, а у меня денег по нулям.

В общем, акт третий оставил меня в слезах и с раненой гордостью. А ещё с ощущением зависти, потому что какой-то девице ведь повезёт, и этот Эрер вместе с его саркастичной улыбкой и плещущейся через край самоуверенностью достанется ей целиком и полностью. А мне если кто и достанется, то какой-нибудь дебилушка деревенский, потому что угораздило меня проснуться у чёрта в заднице… без права на то, чтобы из неё выбраться!

Я плакала горько, долго и навзрыд.

Потом мне надоело. Плюс ещё Шельма не оценила момента: на самом пике драмы очень нетрагично начала делать свои дела в ямку, ещё и глаза смешно пучила в процессе, что окончательно сбило меня с пути саможаления. Потом она яростно мяукала, пока закапывала результаты чревоугодческих подвигов… В общем, негодная сопереживательница из кисы получилась: я тут душою страдаю, а ей насрать в прямом и переносном смысле.

Но как-то полегчало, если честно. Жизнь всё ещё говно, но я всё ещё с лопатой, а мечт пока что — хоть обудобряйся, ни одна ещё не сбылась!

Я разобрала продукты, выпотрошила и засолила часть рыбы, остальную потушила в чугунном котелке во дворе — пойдёт на начинку или вприкуску к ореховке.

Среди многочисленных мешочков с крупами нашлись сухофрукты и конфеты, над ними я ещё немного пошмыгала носом, заедая горе сладостями.

Кто придумал, что девушки по парням сохнут? Бред! Девушки по парням мокнут. Как только влюбишься — сразу на мокром месте либо глаза, либо трусики.

Закончив дела, мы с Шельмой искупались (я купалась, поливая себе из ковшика, а она встревоженно наблюдала, лапой в воздухе отбивая от меня струйки воды) и завалились спать.