Книга Охота на Странника: Последняя месть, страница 103 – Ульяна Муратова

Все взгляды были обращены на меня, но лишь два человека за огромным столом улыбались — Кентан и Фоль.

А что если бритоголовый вовсе не пытается меня унизить? Я смотрела ему в глаза и не ощущала враждебности… Тогда в чём дело?

Возможно, я совершала ошибку, но впервые в жизни решила исходить из того, что вокруг друзья, а не враги:

— Клянусь жизнью, что мой муж — единственный мужчина, с которым я когда-либо вступала в интимную связь или даже целовалась, — проговорила я, подкрепляя слова магией. — А теперь жду от вас извинений и пояснений.

— Охотно предоставлю и те, и другие, — широченная улыбка Бавура утонула в медной бороде. — Видите ли, нобларина Блайнер, после вашего исчезновения в нашей ячейке оказалось шестнадцать новых стажёров. Поначалу они вели себя тихо, но через пару недель начались разговорчики… шуточки… Знаете, я отнюдь не ханжа, но мне было мерзко слышать такие высказывания об агенте, пропавшем без вести при исполнении. Мы тут все любим пошутить, но только над теми, кто в состоянии ответить. И хотя два главных сплетника в мою звезду не входили, я сделал им замечание. Однако этого оказалось мало. Когда вас официально признали погибшей, глумление перешло на новый уровень, и вчера вечером я написал рапорт, которому пока не успели дать ход. Видите ли, нобларина Блайнер, я считаю, что агенты должны отвечать за свои слова. Если до момента принесения вами клятвы подобные высказывания были просто неэтичными, то сейчас вы доказали их лживость. А я категорически против того, чтобы в СИБе задерживались стажёры, лгущие коллегам и искажающие реальную картину мира. Мы слишком сильно полагаемся именно на суждения других агентов, чтобы допустить подобное. Я выношу на всеобщее обсуждение вопрос профессиональной пригодности Фоля, Кентана и Зейцвета за распространение ложных слухов, порочащих репутацию нобларины Блайнер.

Лица бывших однокурсников вытянулись и покрылись пятнами, теперь им стало не до улыбок.

— Вы могли поставить меня и моего мужа в очень неловкое положение. А если бы у меня было много мужчин?

— Не смешите, нобларина Блайнер, — весело фыркнул Бавур. — Я удивлён, что у вас хоть один наскрёбся. Только человек, совершенно не разбирающийся в людях и женщинах, мог назвать вас шлюхой. Вы лицо своё видели? Да у вас на лбу написано, что любой, сунувшийся с ухаживаниями, умрёт мучительной смертью. Честно говоря, хотелось поймать двух птиц одной сетью, ещё и Десарчика подразнить за то, что ему ничего от жены не перепало, но увы… Я-то подумал, что он на вас женился ради приличий… Ах да, прошу прощения за мою вопиющую бестактность. И поздравляю с бракосочетанием, на которое я бы, конечно, с удовольствием пошёл, если бы меня кто-нибудь пригласил, — весело закончил он и плюхнулся на своё место.

— Понизить тебя в звании до капрала, что ли… — тяжело вздохнул Скоуэр, поднимаясь на ноги. — Кто ещё слышал порочащие высказывания о Кайрэне Блайнер? И от кого?

Взгляд Кентана сложно описать словами. В нём сосредоточилась такая бешеная ненависть, что у меня непроизвольно дёрнулись руки в намерении поставить блок. Оказалось, что потрепались мальчики порядочно — вылетели со стажировок не только Фоль, Зейцвет и Кентан, но и ещё двое, с которыми в Академии я не ладила, но особо и не враждовала.