Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 24 – Ульяна Муратова

Это было настолько дико, что я на секунду засомневалась, не наглоталась ли я таблеток безумия. Как я могу себя чувствовать, будучи связанной?

Разглядев мужчину хорошенько, содрогнулась. Все его глаза были залиты тьмой. Все. Целиком. Без остатка. Две блестящие в закатных лучах чёрные пропасти.

Я отпрянула, и его это, кажется, задело.

— Гвен, мне пришлось тебя связать, чтобы ты не причинила себе вреда. Произошло нечто очень странное, и я должен поехать и выяснить все обстоятельства, а пока ты останешься под присмотром.

— Пожалуйста, развяжите меня, — хрипло попросила я, не поверив.

Никакой вред себе я точно не собиралась причинять, а сказать он может что угодно.

— Мы теперь снова на «вы»? Что ж, этого следовало ожидать.

Он тяжело вздохнул, размотал покрывало, в которое я была завёрнута, и развязал все путы. Правую руку ломило и оказалось, что на ней — огромные синяки.

— Это что? — ужаснулась я, глядя на кровоподтёки.

— Ты упала с балкона, а я тебя поймал. За руку. Ты меня помнишь?

Я отрицательно помотала головой.

— Меня зовут Ирвен. А ты — моя невеста.

Нахмурившись, я потёрла лоб. Что-то в его словах было неправильным.

— И когда у нас свадьба? — глухо спросила я, прислушиваясь к своим ощущениям.

Нет, выходить за него замуж я вовсе не желала. Может, воспоминаний не осталось, но чувства никуда не делись.

— Вероятно, совсем скоро. Гвен, я понимаю, что всё это выглядит очень сомнительно, но, поверь, я не причиняю и не причиню тебе вреда.

— Обещаешь? — тихо спросила я, глядя в его невозможные глаза.

Почему-то показалось, что в этом он не лжёт.

— Обещаю. Я сделаю всё, чтобы тебя сберечь, Гвен. Чего бы мне это ни стоило.

Его слова успокоили. Я уткнулась лицом в его грудь и замерла, а потом спросила:

— А что у тебя на виске? Вот это?

Указала на змеившуюся странным узором голубую печать на левой стороне его лица.

— Это родовая печать, Гвен. Все магически одарённые дети рождаются с такой. Так как я ещё не женат, то ношу печать своих родителей. Когда мы поженимся, она изменится, станет чем-то общим между нашими с тобой печатями, и наши дети станут носить уже её, общую.

— Как интересно… А если муж один, а отец у детей другой? Какая тогда будет печать? — удивлённо спросила я.

Ирвен аж вздрогнул.

— Что ты имеешь в виду? — напряжённо уточнил он.

Разве не очевидно было, что именно я имела в виду?

— Ну… супружескую измену…

— Такое только в старых легендах бывает, Гвен. Даже не знаю, с чего ты вдруг заговорила об этом. За измену жестоко карают боги, и никто в здравом уме не пойдёт на подобный шаг, так что никаких измен быть не может.

— А внебрачные дети бывают? — растерянно уточнила я.

— Да. Они рождаются с такой печатью, которая получится у родителей при вступлении в брак. Но родить ребёнка с отличающейся печатью… Это… — он замялся, подбирая слова, — очень позорно и сильно осуждается.

— Ясно… — протянула я. — А я случайно не бастард?

— Нет, что ты, — нахмурился он. — Ты родилась в семье, некогда занимавшей крайне высокое положение в Империи. Правда, теперь ваш род сильно обнищал, а твои родители погибли несколько лет назад, но ты — законная Боллар, старшая дочь.

От сердца отлегло. Ирвен нежно погладил меня по щеке и взял за пострадавшую руку. Осмотрел, а потом спросил:

— Болит?

— Немного, — признала я.