Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 41 – Ульяна Муратова

В районе солнечного сплетения слегка запекло, а потом по обеим рукам потекли струйки силы. Делиться ею оказалось почти приятно, но стоило немного увлечься, как накатила дикая слабость, и меня повело. Хорошо, что я сидела.

Блайнер заметил моё состояние и сказал:

— Лучше всё же делать это после еды, нобларина Боллар.

— Если вы не против, называйте меня Гвен, — проговорила я, потерев виски.

Делить фамилию с Бреуром было почти физически неприятно, но и своего исконного имени я не помнила, так что варианта лучше, чем «Гвен» всё равно не нашлось.

— Тогда вы можете звать меня Ирвеном, — согласился он. — Знаете, я уже говорил это вашему брату, но на всякий случай повторю ещё раз, чтобы между нами не возникало недомолвок. Когда я обратился к Боллару, он предложил мне брак с одной из его сестёр в обмен на целительские услуги. Я сразу озвучил, что для меня это неприемлемо. Учитывая обстоятельства, я хочу заранее уведомить, что не женюсь на вас, Гвен. С одной стороны, я сочувствую вашему положению и понимаю, что брак с умирающим магом мог бы стать для вас выходом, с другой — я несу ответственность за состояние семьи и уже распорядился своим имуществом. Раз уж я не успел жениться до своих лет, то и умру холостяком. В случае если вы рассчитывали уговорить меня на другой исход, вынужден вас разочаровать.

— Я рада, что вы со мной честны, Ирвен. Поверьте, я здесь не для того, чтобы уговаривать вас на мне жениться. Буду откровенна: за последние дни на меня столько всего навалилось, что мне просто нужна передышка, — поделилась я.

— Прекрасно вас понимаю, — вздохнул он. — Позвольте проводить вас в ваши покои, Гвен.

— Буду признательна, — кивнула я.

— Предпочитаете вид на парк или на горы?

— Пожалуй, на горы.

— Хорошо. Прошу вас последовать за мной.

Блайнер подхватил мой чемодан и повёл по просторному коридору вглубь имения. По рассеянности я едва не забыла переданные мне книги, но в последний момент спохватилась, забрала их со столика и прижала к груди. В ближайшие несколько часов нужно выяснить о кантраде так много, как только можно.

Что это за тварь такая, чей укус настолько опасен? И неужели нельзя найти противоядие?

Мне выделили прекрасные покои — огромные и при этом необыкновенно уютные. Здесь царила выдержанная элегантность, за которой стояли прекрасный вкус и большие деньги. Покои состояли из четырёх комнат — спальни, небольшой гостиной, в которой располагался рабочий стол, ванной и гардеробной.

Платья Гвендолины выглядели куда беднее, чем занавески или полотенца, и я невольно усмехнулась, развешивая свою одежду по местам. Вероятно, в этом доме на тряпки пускают куда более дорогие вещи. Но мне было всё равно.

Волновало не это.

Наконец я оказалась одна и получила возможность расслабленно полежать в постели и обдумать ситуацию, в которую угодила.

Попыталась вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но словно подошла к стене из мутного стекла. За ней двигались невнятные образы, слишком размытые, чтобы в них разобраться. Единственная чёткая картинка перед глазами — ярко-бирюзовая, пронизанная лучами солнца вода и серебристые пузырьки воздуха, всплывающие вверх невесомыми жемчужинами света.

И больше ничего.

Дом, в котором я изначально очнулась, вызывал ощущение глубокой, беспросветной тоски. Воспоминания Гвендолины были куда доступнее, они словно рельефом проступали на матовой поверхности стеклянной стены, и я могла бы погрузиться в них, но не захотела. Там оказалось слишком много сожалений и боли. Гвендолина была глубоко несчастна, хотя старательно скрывала это от брата и сестёр.