Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 66 – Ульяна Муратова

Это второй шаг.

Тело мне больше не подчинялось. Меркура напитывалась светом Танаты и рыжела на глазах. А когда на каменном полу замкнулся ещё один круг — она засветилась пылающей охрой.

Это третий шаг.

Я не понимала значения половины знаков, которые выписывала на полированном камне крыши, но старательно рисовала их один за другим. Ритуальный круг вспыхнул ржавым пламенем и потянул силы теперь уже из меня.

По телу разлилась противная слабость. Потерять бы сознание, но приказ Бреура не позволял. Я послушной куклой продолжала рисовать символы ритуала, который должен был меня убить.

Задумка Бреура стала простой и ясной, очевидной до безобразия.

Использовать чужемирянку, чтобы заработать денег, а потом пустить её в расход, чтобы она ценой своей жизни сняла проклятие с остальных Болларов. Изящно и экономно. Минус старшая сестра — минус самый большой налог. И плюс возможность выдать замуж остальных и жениться самому.

Можно даже в чём-то понять Бреура — он спасал свой род, своё право на его продолжение и хотел для сестёр лучшего будущего.

Но я отказывалась служить пешкой в его партии, и поэтому замерла, глядя на Танату. Её лучи казались почти тёплыми, и это тепло впитывалось в нарисованные на полу символы и раскаляло их. Они светились ярко и уверенно.

Это четвёртый шаг.

Осталось начертить последний круг и воззвать к богине.

Я медлила. Вела кистью по камню настолько неспешно, словно время перестало существовать. Сил почти не осталось — да и не было их у меня. Откуда? Я отдавала Ирвену куда больше, чем могла себе позволить, но делала это потому, что любила его, а ещё потому, что хотела идти наперекор желаниям Бреура. Он бы предпочёл видеть Блайнера мёртвым, поэтому я мясом наружу выворачивалась, чтобы сохранить жизнь возлюбленному.

Когда последний, третий круг замкнулся, я подставила лицо под лучи Танаты и подумала: я боролась не зря. Ирвен выживет, а значит, всё было не напрасно. Бреур всё равно пустил бы чужемирянку в расход, а так я хотя бы сделала хорошее дело.

Меня окутало странным спокойствием, даже равнодушием. После всех тревог и волнений последнего месяца оно оказалось неожиданно приятным.

Оставалось сказать последние слова, но я прикусила губу и молчала.

Приказ горел в груди, раскалёнными щипцами сдавливал внутренности.

Я понимала, что схожу с ума, сопротивляясь ему, но всё равно молчала. Слова рвались наружу, но я сжала челюсти так, что в глазах потемнело от боли.

Молчание — цена моей жизни, а я всё ещё очень хотела жить.

— Стой! Ничего не делай! Замри! — раздался за спиной голос Ирвена.

Он подлетел ко мне сзади и выдернул из ритуального круга, а потом прижал к себе.

— Твои приказы всё равно слабее, — едва слышно проговорила я, и он замер, нахмурившись.

Обеспокоенно осмотрел сначала меня, а потом нарисованную на камнях схему.

— Что это за ритуал?

Я лишь пожала плечами. Беспокойство от невозможности его завершить всё нарастало, но Ирвену требовалось время, чтобы всё понять. Теперь можно расслабиться — он не даст мне совершить такую глупость.

Ирвен огляделся и нашёл глазами листок со схемой. Не отпуская меня, подошёл к нему, поднял и вчитался. С каждой секундой его лицо становилось всё злее и мрачнее.

— Ты в своём уме? — взорвался он. — Что за бред⁈ Ты бы погибла! Откуда у тебя эта схема⁈