Книга Пять попыток вспомнить правду, страница 98 – Ульяна Муратова

— Сама она не исчезнет, но потускнеет, как только выйдет положенный срок, — подсказал Хейлар. — После этого её можно будет снять. Делать это имеют право только официальные лица, любая попытка вмешаться самостоятельно считается уголовным преступлением… Так что я бы с удовольствием попробовал, всегда было интересно, как она работает.

Кеммер насмешливо посмотрел на целителя и фыркнул:

— Ячер, обычно с возрастом у людей прибавляется если не мозгов, то хотя бы опыта.

— А я счастливо избегаю подобной участи, чтобы не превратиться в такого зануду, как ты. И вообще, я планирую жить не очень долго, но очень интересно, — хмыкнул он и подмигнул мне. — Иначе какой во всём этом смысл?

Деверь вдруг насмешливо закатил глаза. За ужином он впервые столь ярко проявлял обычные человеческие эмоции и предстал в новом свете.

— Итак, нобларды, если вы закончили с трапезой, то предлагаю выдвигаться, — посмотрела я на собеседников. — Вещи для меня и Ирвена уже собраны, Нони приготовила корзину с продуктами. Можно ли будет их передать?

— Нет, продукты передавать запрещено, как и артефакты. Книги и одежду можно, но их тщательно досмотрят. Кормят в тюрьмах не то чтобы хорошо, но смерть от голода Ирву не грозит, — заверил Кеммер. — Ну что же, если вы готовы, нобларина Блайнер, то давайте отправляться.

— Зовите меня просто Гвен, — попросила я. — В конце концов, мы теперь родственники.

— Договорились. Тогда я для вас — Ким. И знаете, Гвен, я рад, что вы — не Боллар. Думаю, ни одна Боллар так бы не поступила.

Я могла бы поспорить с деверем, потому что знала сестёр, но делать этого не стала. Мне нужна поддержка Кеммера, а не бессмысленные выяснения, кто прав.

Мы выдвинулись в город. Я предвкушала встречу с мужем и возможность показать ему, что он может рассчитывать на мою поддержку в любых обстоятельствах.

А что касается суда, то мы ещё посмотрим, кто кого. У меня в рукаве имелось несколько козырей, которые Бреур ни за что не захочет увидеть разыгранными.

Увидев меня третий раз подряд за три дня, ноблард Имплияд даже не попытался сымитировать благодушие. Он недовольно поджал губы и скептически посмотрел на сопровождающих меня молодых мужчин, а потом выдавил:

— Ясной ночи, нобларды. Чем могу вам помочь?

Весь его вид при этом говорил… да что там говорил, прямо-таки кричал, что ничем помогать он не намерен. Однако, несмотря на глубочайшее раздражение, он всё же вёл себя цивилизованно и учтиво указал нам на кресла для посетителей. Мы сели, изобразив вежливые улыбки на лицах.

Первым заговорил Кеммер. Сухо изложил легенду о том, что я случайно выпила зелье беспамятства, показал постановление о задержании Ирвена и нотариально заверенное распоряжение, что в случае смерти, болезни или других обстоятельств, мешающих мужу выполнять роль моего опекуна, таковым становится деверь.

Следующие несколько минут прошли в жарком споре о том, подходит ли арест под определение такого обстоятельства, и в итоге чиновник был вынужден признать, что подходит. Тогда ноблард Имплияд обратился к Ячеру:

— Первый раз слышу о том, чтобы разовый приём зелья беспамятства вызвал такой сильный психоз. Я прекрасно помню первую встречу с ноблариной Блайнер, она явно была не в себе. Я бы всё же не торопился и назначил дополнительное обследование.