Книга Опасная любовь командора, страница 14 – Ульяна Муратова

Лира широко распахнула глаза:

— Что, прямо так и сказал?.. Но это же… Это же просто недопустимо — так разговаривать с ноблариной!

Возмущение в её словах звучало настолько горячо и искренне, что мне стало легче. По крайней мере, я не схожу с ума, и командор Блайнер действительно вышел за рамки допустимого.

— Так и сказал…

— Надо сообщить Брену, — вынесла вердикт Лира.

— Нет, он только расстроится! Что он может поделать? На него и так столько всего навалилось…

— Адель, мы ему обещали рассказывать обо всех подобных оскорблениях, — нахмурилась сестра.

— Но с тех пор, как Гвендолина… — начала я, и Лира меня тут же перебила:

— Брен сделал свой выбор и объяснил, почему поступил именно так. Это было сложное решение, но если всё получится, то мы, как семья, от этого только выиграем. Помнишь, что сказала Кайра?

— Кайра слишком категорична, — вздохнула я.

— Возможно. Но факт остаётся фактом: благодаря решению Брена мы хотя бы не обязаны будем платить за Гвендолину налог в конце года!

На уплату мерзкого налога на безбрачие уходили все деньги. Не знаю, какой бесчеловечный умник его придумал. Налог должен был стимулировать магов жениться как можно раньше. Обычно девушки вступали в брак сразу же после восемнадцатилетия, тогда получалось избежать первого платежа. С каждым годом налог возрастал, и остаться неженатыми к тридцатилетнему порогу могли себе позволить только очень богатые люди.

Через пару месяцев близняшкам исполнится по восемнадцать, а Кайре — двадцать. Лиде и Эве уже по двадцати одному, мне — двадцать три, Брену — двадцать пять. В сумме набегает очень много…

Я бы с удовольствием вышла замуж хоть завтра — лишь бы избавить Брена от необходимости платить за меня и закладывать имение. Но командор Блайнер сказал верно: никто не возьмёт замуж ни одну из проклятых Боллар. А значит, у меня никогда не будет законнорожденных детей, как, впрочем, и незаконнорожденных. Разве можно покрыть и без того запятнанную репутацию семьи ещё и позором внебрачной связи? Да и врагу не пожелаешь расти бастардом: их не принимают в обществе, где семья и брак — одна из главных ценностей.

Поначалу я даже обрадовалась назначению к Разлому — просто устала видеть счастливых, взволнованных беременных пациенток и молодых мам с малышами. Изо всех сил желала им добра, а в глубине души обижалась на судьбу — почему мне нельзя испытать то, что по умолчанию позволено всем женщинам? И сколько бы я ни гнала от себя подобные мысли, они всё равно возвращались.

Стараясь найти выход, Брен подал императору прошение об отмене налога в отношении нашей семьи в связи с невозможностью сочетаться браком из-за проклятья. Император отказал, мотивировав тем, что если он сделает исключение для одной семьи, такое же исключение сразу же потребуют тысячи других, особенно малообеспеченных. Следовательно, никаких поблажек. Зато он выдал направления на работу у Разлома для всех достигших восемнадцатилетия сестёр с формулировкой: «Пусть поищут себе мужа среди раненых кантрадами, от его яда ежегодно умирает не меньше пятидесяти магов, уверен, что среди них рано или поздно найдутся неженатые и сочувствующие».

Примерно то же самое сказал и командор Блайнер, но мне подобный цинизм всё равно казался дикостью. Как такое вообще можно кому-то предложить? «Уважаемый ноблард, вы молоды, не женаты и умираете в расцвете лет от яда, против которого не существует противоядий. А женитесь-ка на мне заодно? Вам-то уже всё равно, а мне — экономия».