Онлайн книга «Куколка»
|
— Ответ вопросом на вопрос — признак слабости, курсант Гусева, — холодно осадил он меня. Меня начало потряхивать. Где-то глубоко внутри зародились первые признаки истерики. — Да?.. — поинтересовалась нервно. — Ну ладно. Хотя командиры уже все и так объяснили: мне некуда деваться на каникулах, а нужно тренироваться и постоянно находиться под наблюдением медика. Я еще хотела добавить, что теперь очередь Дайренна отвечать на поставленные вопросы. Но он меня опередил: — Что за история с правительственной программой? На этот раз я не торопилась отвечать. Мне нужно было решить, что говорить. Отбрехаться предложенной Инаей версией. Или все же сказать правду. В итоге выбрала что-то посередине: — Я не имею права разглашать, — сообщила нехотя. Но бывший декан не отступал. Шагнул практически впритык ко мне, ухватил за запястье и сжал его. — Аврора… — Голос Дайренна звучал предостерегающе. И я возмутилась: — Что? Не верите — спросите у Инаи Деэри! Она прилетела вместе со мной! И вообще, — воскликнула, теряя остатки терпения и чувствуя, как истерика потихоньку вступает в свои права, — вы мне никто, чтобы требовать у меня отчета! Как хочу, так и живу! Это моя жизнь! Лицо килла на глазах потемнело: — Твоя, говоришь?.. Вот только тех, кто не в состоянии удержаться от пагубных и самоубийственных поступков, обычно ограничивают в правах… — И как вы собираетесь это сделать? — Из груди рвался истерический смех. Абсурдность ситуации в моем понимании зашкаливала. Но я пока еще держалась. Хоть это и было опасно: когда сорвусь, могу натворить такого, что потом будет стыдно смотреть в глаза сослуживцам. — Удочерю! — рыкнул мне в ответ Дайренн. — А потом выдеру так, что месяц не сможешь сидеть!.. Я обалдело захлопала ресницами. Вот кем-кем, а отцом этого упрямца я точно не видела. Зато любовником… или мужем… Осознав, о чем подумала, я все-таки расхохоталась. Истерически. Согнувшись пополам и обхватив себя руками. Так, что из глаз брызнули слезы. До боли в животе, до колик и истерических всхлипов! Не знаю, как мое поведение выглядело в глазах бывшего декана, но мой безумный смех точно снизил градус его злости. Он дождался, пока я немного успокоюсь, и проворчал: — И что смешного я сказал? Отсмеявшись, я смахнула с глаз лишнюю влагу и всмотрелась в осунувшееся лицо командора. Подумала и… честно призналась: — Никогда не рассматривала тебя в роли родителя. Да ты и не можешь им быть: я уже совершеннолетняя, у меня был один родной папа, другого не будет. Но ты вполне мог стать моим любовником. Если бы захотел. Правда, скорее всего, этот поезд уже ушел. Не дожидаясь реакции на мои шокирующие откровения, я развернулась и потопала прочь с полигона. Адреналин из крови испарился, наступила реакция, и мне захотелось плакать. Нет, не просто плакать, а рыдать. И я отчаянно надеялась, что Инаи в нашей общей комнате не будет, я сумею выплакаться и успокоиться до того, как она придет. Не хотелось, чтобы медичка видела, что со мной происходит, насколько мне плохо. Вообще не хотела кому-либо показывать свою слабость. Больше всего на свете я сейчас нуждалась в уединении и тишине. Чтобы все обдумать и принять решение. То, что из моих глаз уже водопадом льются горькие слезы, я поняла лишь тогда, когда сильные руки схватили меня за плечи, развернули и прижали к мужской груди: |