Книга Куколка, страница 13 – Виктория Серебрянская

Насколько мое решение было ошибочным, я узнала очень скоро. Фактически, едва войдя в столовую. Но тогда я еще не была готова это признать.

В отличие от утра, в обеденную пору столовая была полна. В первый момент я даже испугалась, что не найду себе свободного места. Но нет, когда первый взрыв эмоций прошел, я увидела, что несколько абсолютно свободных столиков все же есть. А народ предпочитает кучковаться по интересам. Идя к раздаче, успела заметить группу явно преподавателей, сидящих в углу: они выглядели постарше, и все были одеты несмотря на теплое время в наглухо застегнутые кители. Также я засекла знакомых игумаров: Гимро и интендантшу. А в одном месте вообще чуть не споткнулась: за столиком на пути к раздаче сидели четыре киллы. Длинноволосые, ухоженные красотки. И тоже в форме академии. На меня они посмотрели так, словно я собственноручно зарезала их мамочек.

Впрочем, на меня смотрели все. И от этого повышенного внимания было не по себе. Ноги стали как ватные, дышать было тяжело, словно воздух внезапно загустел и плохо проходил в легкие. Взяв положенную мне порцию еды, я забилась в самый дальний угол и сделала вид, что полностью поглощена едой. Хотя на самом деле аппетит пропал начисто, и я охотнее всего сейчас бы бросила свой поднос и сбежала. Лишь бы на меня не смотрели.

— Вы сели за мой столик, — неожиданно раздался над головой прохладный, отчужденный и очень знакомый голос. А на стол передо мной лег поднос с обедом.

Я вздрогнула и побагровела, осознав, что передо мной сейчас стоит тот самый командор, которого я пыталась соблазнить. И что в помещении столовой стоит такая убийственная тишина, что, кажется, всем слышно, как грохочет мое сердце. На меня смотрели все. Без исключения.

— Простите! — нервно выпалила, вскакивая, я. И едва не опрокинула поднос с практически не тронутым обедом. — Я… Я сейчас!.. — засуетилась, не зная, за что хвататься в первую очередь. Нервы сдали, горло перехватил первый спазм.

Наверное, у меня в голосе все же прозвучали истеричные, перепуганные нотки. А может, командору было в принципе все равно, сидит кто-то за одним столиком с ним или нет. Но командор хмыкнул, опускаясь на стул, и равнодушно разрешил:

— Сидите уже! Просто на будущее: за этим столиком обычно сижу я. И я предпочитаю принимать пищу в одиночестве. А теперь ешьте! Обед стынет, а холодная похлебка — та еще гадость, — и он взял ложку, подавая мне молчаливый пример.

В компании Дайренна неловкость усилилась в разы. Так что я молча, торопливо и не глядя заработала ложкой, лишь бы получить право побыстрее покинуть столовую и больше ничего не объяснять. Впрочем, командор на меня больше не обращал внимания. Он вообще ни на кого не смотрел. Молча ел, думал о чем-то своем, смотрел пустым взглядом в пространство.

Из-за торопливости, с которой я глотала, проглоченная пища стала камнем в желудке. Не обращая на это внимания, я покидала столовую под задумчивыми, полными ненависти и любопытными взглядами со скоростью, подозрительно напоминающей бегство. Даже мне самой.

Столовая для преподавательского состава находилась очень далеко от казармы десантного факультета. Я уже знала, что у курсантов имеются отдельные столовые для каждой специальности, так как территория академии очень велика. Чтобы не терять время на походы за принятием пищи. Но пока, до начала учебы, придется походить. Впрочем, сейчас, после пережитого, я сама не заметила, как пробежала три четверти пути до общежития. Лишь когда в конце аллеи показалось здание, которое на ближайшие пять лет должно стать для меня домом, сбавила шаг и перевела дух. Вляпалась я, конечно, знатно. Мало того что все таращились как на диковинку, так еще и умудрилась нарушить негласное правило! Нет, в будущем нужно быть осторожнее и осмотрительнее. И поменьше выделяться. Пожалуй, придется все-таки натянуть ненавистную форму раньше начала учебного года. Меньше буду бросаться в глаза, будет спокойнее.