Книга Куколка, страница 53 – Виктория Серебрянская

В груди что-то тепло и болезненно-приятно екнуло, глазам стало как-то подозрительно влажно. Со здоровяком-игумаром у нас сложились вполне теплые и дружеские отношения еще с той полосы препятствий осенью. Так что я невольно шмыгнула носом:

— Спасибо, ребята! Но… Неизвестно, чем этот поход закончится. Лучше бы вы не подставлялись!

— Десантники своих не бросают, — мрачно парировал игумар с очень сложным именем, которого все с первых дней звали запросто: Вис. И я поняла, что даже пытаться их уговаривать не рисковать бесполезно.

Испуганное эхо наших шагов металось под темными потолками. Центральный корпус уже давно опустел на период ночного отдыха. Освещение в большинстве случаев было погашено, аудитории заперты. В темных углах затаились злые тени. Наверное, если бы я шла по этим коридорам в одиночестве, у меня бы уже поджилки затряслись от страха — настолько чуждо и непривычно выглядели ночью уже хорошо изученные при дневном освещении стены.

В приемной ректората было пусто и темно. Но из-под двери кабинета ректора пробивалась полоска света и доносились слабые звуки разговора на повышенных тонах. Мы переглянулись. Но поскольку ребята даже не собирались хотя бы подождать меня в приемной, я коротко выдохнула и постучала в дверь.

Она открылась мгновенно, и из-за приоткрытой двери в темноту приемной выплеснулся слабый свет и выглянул хмурый игумар. Гимро окинул нашу компанию взглядом и коротко поинтересовался:

— Ну?..

— Распоряжение господина адмирала Койо выполнено! — отчиталась, вытягиваясь, я. — Плац убран, инструменты сданы завхозу!

Хмурые складки на гладкой переносице препода разгладились, он кивнул:

— Молодцы. Идите отдыхать.

Гимро сделал движение, словно хотел войти назад в кабинет и закрыть за собой дверь. И тогда я нервно позвала:

— Господин капитан-лейтенант Бидиэнш!..

Гимро опять насупился и грозно заявил:

— Куколка, иди спать! Не до тебя сейчас!..

Еще полгода назад я, скорее всего бы, сдрейфила. Отступила бы, попыталась бы найти другой выход из ситуации. Но неполные шесть месяцев в академии уже изменили меня. Я упрямо тряхнула головой и сделала полшага вперед, вторгаясь в личное пространство Гимро:

— Что будет с деканом, разрешите узнать? Он ведь не виноват! Шаххерт его намеренно спровоцировал!..

Круглое и достаточно подвижное лицо Гимро будто закаменело. Из-за его плеча послышалось спокойное и сухое:

— Спровоцировал или нет, декан Дайренн — кадровый военный, преподаватель академии и руководитель кафедры. И обязан держать себя в руках. — В дверном проеме показалось лицо начальника академии, практически утратившее краски в ночном освещении и казавшееся пепельным. — Гимро, впустите девочку! Я так понимаю, случившееся касается ее напрямую…

— Здесь вся команда, господин адмирал, — неохотно признался Гимро, приоткрывая дверь чуть шире, но руку не убирая.

Начальник академии не стал выглядывать в приемную. Наоборот, когда он ответил, его голос удалялся от двери, видимо, фарн решил вернуться за стол:

— Парни могут подождать ее в приемной. Если захотят. Здесь им делать нечего!

Я быстро обернулась к Качиэни:

— Идите отдыхать! Все будет хорошо!

Игумары уходить не хотели. Но сдались под моим требовательно-умоляющим взглядом и нехотя поплелись на выход. Дождавшись, когда за одногруппниками закроется дверь, я набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком, и шагнула в освещенный кабинет адмирала Койо.