Книга Куколка, страница 57 – Виктория Серебрянская

Я представила описанную картину и содрогнулась. «Веселенькая» меня ждет экскурсия. Особенно если лагерь расположен где-то в горах…

— А что за лагерь? — вспомнив про еще одну подробность, уже с подозрением поинтересовалась я, догадываясь, что ничего хорошего сейчас не услышу. И точно.

— Лагерь переподготовки и повышения квалификации кадровых военных перед отправкой на неосвоенные и опасные для жизни планеты, — равнодушно отозвался Дайренн, распахивая передо мной дверь на улицу. Как-то незаметно за разговором мы дошли до выхода из центрального корпуса. И теперь наши пути расходились.

Я почти не обратила внимания на жест килла. Хоть и шагнула автоматически за порог академии. Меня просто оглушило услышанным. А понимание всей глубины ямы, в которую я угодила, накрыло уже на крыльце:

— Что?.. — эхо моего голоса испуганно заметалось по спящим аллеям академического парка. Кадровых военных? А я разве могу считаться таковой? Я же проучилась лишь первых полгода! Да и то не особо успешно!

Сегодняшняя ночь, будто качественная декорация к происходящему, была пасмурной. Без грамма знаменитого на всю Вселенную луранского серебра. Просто лиловой, мрачной и довольно холодной: от каждого сказанного слова у меня изо рта вырывались белесые облачка пара. Но я почти не ощущала холод.

Килл был просто вынужден остановиться вместе со мной на крыльце академии. Сунул обе руки в карманы штанов, задумчиво перекатился с мыска на пятку и обратно.

— Не кричи, — хрипловато одернул меня. — Перебудишь всю академию и заработаешь еще какие-нибудь штрафные «блага» от Койо. Начальник любит раздавать гадкие задания в качестве наказания. Или ты именно этого хочешь?

— Не хочу, — насупилась я, осознав, что криками делу не помочь. Но и на Эргату не хочу. Я там не выживу! А мне еще подтягивать учебу! Я не хочу вылететь из академии! Это вам легко: показывай, рассказывай, а потом оценивай…

Кажется, я начала заводиться, а это ни к чему хорошему не могло привести. Я это осознавала. Но остановиться, заставить себя замолчать, перестать ныть почему-то оказалось сложно. Но рот закрылся сам собой, вернее, у меня отвисла челюсть и отнялся дар речи, когда Дайренн неожиданно хмыкнул:

— Показывай и рассказывай, говоришь? Ну да, это, в общем-то, несложно. Оценивать уже немного сложнее. Но не суть. — Неожиданно Дайренн сделал то, чего я никак от него не ожидала: он вынул правую руку из кармана, пальцами ухватил меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза: — Прости, Аврора!

Я аж задохнулась, когда осознала смысл услышанного. Уставилась, как полная идиотка в лицо командору, повторно за несколько минут потеряв дар речи. Дайренн просит у меня прощения?.. За что?!

На крыльцо опустилась пугливая тишина. Я не могла найти слов, чтобы сказать хоть что-то, так и смотрела в полускрытое ночной тенью, темное лицо декана, смутно ощущая, что, кажется, его пальцы поглаживают мой подбородок. За истекшие сутки я видела его разным: пьяным в хлам, совершенно не соображающим, что происходит, злым, раздраженным, обозленным, решительным и бескомпромиссным. Сейчас же он стоял рядом со мной, почему-то очень близкий, гораздо более близкий, чем должен быть преподаватель и командир. И в груди разливалось странное тепло, откуда-то возникло ощущение защищенности. И полного доверия… Кажется, я начала сходить с ума.